Большая маленькая ложь - стр. 33

Селеста откашлялась:

– В тот день я впервые увидела Джейн. Она подвезла Мадлен, когда та подвернула ногу. Она была… Ну, она показалась мне очень симпатичной.

Селесте не особенно хотелось связываться с матерью забияки, но, с другой стороны, Джейн ей понравилась, и у бедной девушки был совсем жалкий вид, когда дочь Ренаты указала на Зигги.

– Она сбита с толку, вот что, – заявила Рената. – И никак не желала признать, что ее драгоценный ребенок сделал то, что сделал. Я велела Амабелле держаться подальше от этого Зигги. На вашем месте я сказала бы вашим мальчикам сделать то же самое.

– Возможно, это неплохая мысль. Нам бы не хотелось, чтобы они с первого дня попали в дурную компанию. – Перри говорил с непринужденным юмором, как будто ничего не принимая всерьез, хотя, зная его, можно было предположить, что эта непринужденность притворная.

Детский опыт Перри заставлял его в особенности опасаться запугивания. Когда дело касалось его сыновей, он становился почти секретным агентом, подозрительно стреляя по сторонам глазами, осматривая игровую площадку или парк – нет ли поблизости хулиганов, бездомных собак или педофилов, маскирующихся под дедушек.

Селеста открыла рот.

– Гм, – только и сказала она. Им по пять лет. А ты не перегнул палку?

Но все же было в Зигги что-то странное. Она лишь мельком видела его тогда в школе, однако что-то вывело ее из равновесия, наполнило недоверием. А ведь он красивый пятилетний мальчик, такой как ее сыновья. Каким образом у нее могли возникнуть подобные мысли в отношении пятилетнего ребенка?

– Мам! Пошли! – Джош дернул Селесту за руку.

Она ухватилась за болезненное правое плечо:

– Ой! – На миг она ощутила такую резкую боль, что ее замутило.

– С вами все в порядке? – поинтересовалась Рената.

– Селеста? – спросил Перри.

Она заметила в его взгляде постыдное узнавание. Он точно знал, почему ей стало так больно. Когда он вернется из Вены, в его портфеле будут лежать изысканные драгоценности. Очередной экземпляр в ее коллекцию. Она никогда их не наденет, и он не станет спрашивать почему.

На миг Селеста лишилась дара речи. Во рту громоздились неудобные слова. Она представила себе, как выплеснет их наружу.

Мой муж бьет меня, Рената. Конечно, только не по лицу. Он для этого слишком утонченный.

А ваш муж бьет вас?

И если все-таки бьет, вот какой вопрос меня интересует: вы отвечаете ему?

– Все хорошо, – сказала она.

Я пригласила Джейн с Зигги на детскую площадку на следующей неделе, – сообщила Мадлен по телефону Селесте, как только закончила разговор с Джейн. – Думаю, тебе с мальчиками тоже стоит прийти. На тот случай, если мы исчерпаем темы для разговора.

– Хорошо, – согласилась Селеста. – Большое спасибо. Встреча в песочнице с мальчуганом, который…

– Да-да, – поддакнула Мадлен. – Маленький душитель. Но, знаешь, наши детки тоже не ангелочки.

– Вчера, когда мы покупали ребятишкам форму, я встретила мать жертвы. Ренату. Она велела дочери избегать Зигги и посоветовала мне сказать то же самое моим мальчикам.

Мадлен сжала телефон:

– Она не имеет права говорить тебе такое!

– Наверное, она просто беспокоилась…

– Нельзя вносить ребенка в черный список еще до начала занятий!

– Ну, не знаю, попробуй встать на ее место. Если бы такое случилось с Хлоей, то, наверное… – Голос Селесты замер, и Мадлен прижала телефон к уху. Селеста часто так делала: разговаривает нормально и вдруг куда-то уносится.