Большая Красная Кнопка - стр. 26
– Хватит задницу поджаривать, – сказал я. – Давай лучше собирайся.
– Надо чаю хотя бы…
– Чаю выпьешь послезавтра.
Чай – это дело почти святое, редкий продукт, выпили весь. На Варшавской какой-то мох красный заваривают, мы в Рыбинске листом смородиновым ограничивались, а у нас с Егором с чаем порядок, в подземном магазине целый отдел. И на складе еще мешки. Причем чай не какой-нибудь там рассыпчатый, в чашках или в пакетиках, а самый ценный, плиточный. Прессованный, вязкий, смолянистый, прежде чем заваривать, надо на терке натереть. Зато вкусный. И бодрит так, как ни один другой, настроение улучшает. Поэтому пьем его при любой возможности.
Егор пробурчал недовольное и полез на свою полку. Вниз свалился большой походный рюкзак со специальными пластинами, распределявшими нагрузку по всей спине. С громким звуком упали грубовязаные носки, затем посыпались портянки, затем кульки, бутылки с водой, еще что-то. Затем Егор достал несколько винтовок и пистолетов, ружейные принадлежности, тряпки и принялся с раздраженным клацаньем чистить оружие.
Я не стал наблюдать за ним, уже не маленький, сам разберется, занялся собиранием своего рюкзака.
Все принадлежности для карабина, от зарядов до пулелейки. Моток веревки. Леску, две катушки. Макароны, крупу, долгие консервы, одежду запасную. Кое-какие лекарства, оставшиеся еще с Варшавской. Готовился, как всегда к походу, тщательно. Оружие себе выбрал. Винтовок у Егора было много, но хороших осталось совсем чуть, последние две мы истратили в бессмысленной битве с сумраками, небогатый выбор. Перебирал старые железки почти полчаса, ничего хорошего, остановился на полусамодельном аппарате, с громоздким дульным гасителем и дополнительным магазином сбоку. Механизм не сильно изношен, я испытал оружие проверочным патроном, на пятнадцать выстрелов ни одной осечки. Пойдет кое-как.
Егор тоже определился, автомат мелкого калибра, без приклада, без оптического прицела, чтобы, значит, полегче таскать. Я взял его плюкалку, зашвырнул наверх.
– Ты чего?!
– Не то выбрал. В походе все патроны должны быть одного калибра, так удобнее.
– Ладно.
Егор продолжил копаться в оружии. Я принялся подгонять броню. За последнее время я немного поправился. От лежачего образа жизни, от рисовой каши с кукурузовым маслом, от сонности. Организм работает как часы, едва появилась возможность, он начал стремительно запасать жиры. Хорошо, жиры нам пригодятся. Егор, к сожалению, совсем худой, такие, как он, любят жрать и плохо держат голодание, пара дней – и начинают сыпаться в обмороки. Придется взять пару бутылок масла, буду заставлять пить его на ночь по три глотка. Это полезно – пьешь на ночь масло, и организм переваривает его, а не мышцы.
Егору очень скоро надоело копаться в пушках, и он выбрал винтовку той же модели, что и у меня. Затем он полез вниз, в трюм, в слоновье брюхо. Почти сразу вернулся с походными валенками, толстыми, но без подошвы. С небольшим ящиком. С радиоприемником, я его узнал.
Походные валенки – хорошая идея, я тоже возьму. Радиоприемник…
У Петра на Варшавской тоже имелись приемники. Все нерабочие. Вернее, они работали, полыхали изнутри равномерным светом, жужжали и трещали, однако никаких звуков не произносили. Петр объяснял – это оттого, что в воздухе не осталось электричества. Раньше песни и все остальное записывали на электричество и выпускали в воздух, эти записи давным-давно рассеялись и улетели в космос. Теперь наш воздух был пуст, и даже те немногочисленные приемники, которые еще сохраняли силу, не могли ничего принять.