Большая книга занимательных наук - стр. 20
Мы с Зоей оббежали дом и оказались со стороны подъездов. Никто нас не преследовал. Она открыла своим ключом дверь в первый же подъезд. Мы ворвались в холл и кинулись к лифту.
Зоя нажала кнопку последнего, семнадцатого этажа. Пока подъемник возносил нас, с моей руки на пол упала пара капель крови.
– Как ты? – спросила Зоя, глядя на меня снизу вверх.
– Ерунда, просто царапина. А ты?
– Дышу, как видишь. Но синяки от его ручищ будут.
Лестничная площадка была точь-в-точь такая, как вчерашняя, в доме Зюзина – Румянцевой.
Зоя открыла ключом бронированную дверь. Аналогичный холл, заваленный всяким барахлом. Только жила девушка не в однокомнатной квартире, а в другой – как впоследствии оказалось, двухкомнатной.
– Подожди, не зажигай свет, – сказал я, когда мы вошли. – Есть окна, которые выходят на улицу?
Она показала, и я двинулся на кухню.
С высоты было хорошо видно поле битвы. Сперва очухался тот, кого я ударил первым. Заворочался, поднялся, подошел к распростертому на земле второму. К ним приблизился сердобольный прохожий, что-то спросил – однако был, судя по дальнейшей мизансцене, немедленно послан. Наконец, с помощью первого встал второй. Он придерживал свою правую руку левой и, судя по его незакрывающемуся рту, орал и ругался. Вдвоем они ретировались к машине. Самой «Нексии» не было видно из-за разросшихся деревьев, однако спустя минуты три машина вырулила из проезда и унеслась вверх по улице.
В темноте я чувствовал рядом с собой у окна легкое, но учащенное дыхание Зои.
– Включай, – скомандовал я.
Она отошла и зажгла свет.
От моей раненой руки на подоконнике и на полу образовалось несколько кровавых пятен.
– Ну-ка, пойдем, – приказала девушка и отвела меня в ванную. Там у нее имелась аптечка – в точности, как где-нибудь в американском доме. Она смыла кровь. Порез оказался длинным, но неглубоким.
– Надо вызвать «Скорую», – неуверенно промолвила она. – Зашить рану.
– Ни в коем случае. Обойдусь. Шрамы украшают мужчину.
Она обработала мне рану каким-то антисептиком, потом наложила бактерицидный лейкопластырь и забинтовала. Движения ее были ловкими и сноровистыми – примерно, как тогда, когда она делала мне маникюр.
– А ты прямо патентованная санитарка, – похвалил я.
Но тут глаза ее внезапно, несоразмерно с обстоятельствами, повлажнели, и она всхлипнула.
– Иди отсюда, – толкнула она меня рукой в грудь. – Пойди, поставь чайник.
Пользуясь случаем, пока Зоя пребывала в ванной, я бегло осмотрел ее квартиру. Мужчиной здесь и не пахло – в прямом и в переносном смысле. Зато имелись следы присутствия мальчика – судя по его всюду расставленным фотографиям. Фотографии были вместе с мамой и соло. Мальчишечка был худенький, как и Зоя (даже странно, как ей удалось его родить и не раздаться), с очень сильными очками и немножко странный. На карточках с мамой он жался к ее ноге и чуть ни прятался за юбкой. Судя по тому, что в детской висел постер с «Сердитыми птицами», парню было лет восемь или десять – я плохо разбираюсь в детском возрасте.
Я также обревизовал содержимое Зоиной сумочки. Она оказалась той, за кого себя выдавала: Зоя Шагина, 19*** года рождения, прописана в Москве, на улице Мусы Джалиля, в доме номер ***, квартире шестьдесят восемь. То есть конкретно здесь, где мы находились. Брак с каким-то там Богданом Шагиным расторгнут четыре года назад, имеется сын Артем 20*** года рождения. Значит, ей тридцать семь – а что, хорошо сохранилась, я думал, она моложе. И сынишке, стало быть, девять.