Большая книга тренингов по системе Станиславского - стр. 30

Перед разговором обратить на себя внимание. Для этого как-то поставить себя в круг внимания объекта, в линию и поле его зрения.

Пройдите из одного конца комнаты в другой. Пройдите просто так, и если бы в середине комнаты протекала небольшая речка.

1. Станиславский К. С. Работа актера над собой. Художественная литература. М., 1938.

2. Станиславский К. С. Моя жизнь в искусстве. Academia, 1933.

3. Станиславский К. С. Из записных книжек: В 2 т. М.: ВТО, 1986. Т. 2.

4. Шихматов Л. М. Сценические этюды. Учебное пособие для театральных и колледжей культуры. Просвещение. М., 1966.

5. Кристи Г. В. Воспитание актера школы Станиславского. М., 1968.

6. Захава Б. Е. Мастерство актера и режиссера. М., 1969.

7. Пансо В. Труд и талант в творчестве актера. М., ВТО, 1972.

8. Кудряшов О. Л. Стиль автора и его влияние на природу и характер сценического общения.

9. Немирович-Данченко В. И. Статьи, речи, беседы, письма. М., «Искусство», 1952.

10. Поламишев А. М. Общение и событие.

11. Владимиров. Действие в драме. Л., «Искусство», 1972.

12. Юнг, Карл Густав. Тевистокские лекции.

Актерский тренинг воспринимается, прежде всего, как тренинг действия: разминки, этюды, жесты, сценическое движение. Интеллект и воображение включаются лишь в «застольный» период работы над пьесой. Когда пьеса разобрана, актеры полностью поглощены физическим воплощением роли: ищут нужные жесты, интонации, действия; из результатов этого поиска режиссер и выстраивает спектакль. Работа ума и души отходит при этом на второй план, все силы отданы непосредственно действию. Но такой подход ведет к тому, что актер, привыкнув выделять внешнее, все меньше и меньше времени посвящает работе внутренней – работе мысли и чувства. Не потому ли многие актеры, приобретая опыт и мастерство, утрачивают не только новизну восприятия, но и интерес к своей профессии? Актерство становится заработком, и вот уже зрителя волнует не сама игра маститого актера, а подробности его жизни, как публичной, так и частной.

Много десятилетий назад Станиславский предупреждал: актер, чей внутренний мир не развивается, становится, в лучшем случае, ремесленником. В худшем (и, увы, самом частом) – халтурщиком. Он писал: «Начинающий артист, прежде всего, должен позаботиться о своем образовании и воспитании. Было время, когда это считалось излишней роскошью для артиста. Был бы талант, утешали себя неучи, а остальное придет само собой. Анекдотическое невежество таких актеров достаточно известно; оно невероятно при современном положении общества, литературы и требованиях сцены. Публика не довольствуется несколькими эффектно произнесенными монологами и потрясающими сценами, ее не удовлетворяет одна хорошо исполненная роль в пьесе. Она хочет видеть целое литературное произведение, переданное интеллигентными людьми прочувствованно, со вкусом и тонким пониманием его, и переданное в художественном воплощении. Чтоб добраться до мысли автора в произведениях Ибсена, Гауптмана, Чехова, Горького, надо их почувствовать, передумать наполовину того, что передумал их автор, проникнуться духом произведения. Не будем уж говорить о Шекспире. Пока веками приученная публика смотрит его в изуродованном виде, но близко то время, когда он будет показан в настоящем виде, и публика перестанет терпеть невежд, прикрывающихся гением великого человека… Чтоб истолковывать произведения гениев, надо их тонко чувствовать и понимать, а чтоб понимать их, надо быть образованным человеком. Чтоб учить толпу, не следует быть невеждой… Чтоб выполнять общественную миссию артиста, надо быть образованным и развитым человеком. Прежде всего молодому артисту нужно позаботиться об этом». [1]