Большая Книга. Том 1. Имперский сирота - стр. 35
Потом они сели в машину. Яс полюбил эту дорогу еще на пути сюда; и теперь о том, чтобы спать, когда раскаленные песчаные барханы вот-вот должны были превратиться с наступлением ночи в опаленные инеем сугробы, не могло быть и речи. Дорога обратно понравилась ему еще больше. Сначала в лучах заката они ехали между скалами и большой горной рекой по узкой дороге, с которой можно было временами улететь в пропасть в два счета, а затем, когда горы сменились полупустыней, совершилась тотчас и магия превращения песка в снег, хотя мама почему-то снова настаивала, что это соль. Утром, уже дома в Алма-Ате, он пытается за обедом (как это он очутился в своей кровати, интересно?) рассказать своим любимым бабушке и дедушке про те горы, солнце и холодную соленую воду. И про огромные сладкие абрикосы, и про мед… Но вдруг замолкает, безуспешно пытаясь вспомнить что-то.
Дети живут одним днем, начиная новую жизнь каждое утро и заканчивая ее вместе с закатом солнца каждый вечер. Иногда, испытав в этой своей очередной микро-жизни какие-то неприятности и обиды, Яс тем не менее засыпал с улыбкой, зная, что завтрашний день принесет ему снова чистый лист. Он так и говорил себе в такие моменты, засыпая: ну вот, а ты переживал, вот все и кончилось, ведь завтра будет уже новый день. Полный одного только счастья.
Яс вышел из транса, подцепил вилкой иссык-кульское солнце, только что превратившееся обратно в поджаренный яичный желток, и отправил его с удовольствием себе в рот. Потом вытер тарелку коркой черного хлеба, как его научил деда Миша, и как он теперь всегда делал, и пошел в свою комнату. Нужно было не забыть уложить в чемодан ведерко, совок и надувной круг. Завтра он летит на Черное Море.
Праздник Нептуна – 1755
В последний день октября 1755 года премьер-министр Португалии Себастьян Жозе де Карвалью-и-Мело, член Королевской академии, Государственный секретарь иностранных и военных дел, командор Ордена Христа принимал в своем доме неизвестного ему гостя. Второе после короля лицо в государстве и чужестранец сидели на просторной террасе большого палаццо маркиза. Они только что отобедали рыбой утреннего улова, печеными осьминогами и мадерой, и теперь попивали портвейн из фамильных серебряных с золотой инкрустацией тяжелых кубков. Гость, впрочем, ограничился только половиной бокала, желая, видимо сохранить ясность мысли для предстоящего разговора. Огромная витиеватая буква «К» на каждом предмете сервиза ненавязчиво напоминала о том, что обед происходит в доме главы и гордости достославной фамилии Каравалью.
С террасы, несмотря на окружающие палаццо высокие платаны и пальмы, хорошо была видна панорама залива, образованного слиянием устья реки Тежу с водами Атлантического океана. В воздухе уже повисла послеобеденная субтропическая духота и нега, не совсем типичная для конца октября, которая делала такими резкими и выпуклыми очертания деревьев, но совершенно не способствовала серьезному разговору. Однако, начинать его было необходимо. Гость допил портвейн, корректно промокнул салфеткой с таким же вычурным вензелем углы рта и, кашлянув пару раз, приступил к повествованию.
– Я прибыл, господин министр, чтобы предупредить вас о землетрясении, которое произойдет завтра утром и будет такой силы, что сотрет с лица земли и вашу чудесную столицу, Лиссабон, и несколько других городов славной и великой Португалии. Не могу сейчас прибавить: да хранит ее Господь. В силу ряда причин Господь не хранит ее больше. Поэтому-то я здесь, на этой веранде. Я прибыл, чтобы помочь вам подготовиться к завтрашней трагедии наилучшим образом. А вы, я уповаю на это, завтра возглавите работы по спасению пострадавших и тем самым окажете неоценимую услугу своему королю и, что намного более важно, своей стране и своему народу.