Большая книга психики и бессознательного. Толкование сновидений. По ту сторону принципа удовольствия - стр. 54
Отдельные соответствия, на основе которых проводится такое сопоставление, Шпитта (Spitta, 1882) (впрочем, во многом по аналогии с Маури – Maury, 1853) перечисляет следующим образом: «1) Исчезновение или ретардация самосознания, вследствие чего отсутствие знания о состоянии как таковом, то есть неспособность удивляться, недостаток морального сознания; 2) измененное восприятие органами чувств, а именно – сниженное во сне и в целом существенно повышенное при умопомрачении; 3) соединение представлений между собою исключительно по законам ассоциации и репродукции, то есть автоматическое образование рядов и, следовательно, непропорциональность отношений между представлениями (преувеличения, фантазмы), и вытекающее из всего этого: 4) изменение, или деградация личности и иногда особенностей характера (перверсии)».
Радешток добавляет также сюда аналогии в материале (Radestock, 1879): «Большинство галлюцинаций и иллюзий встречаются в сфере слуха, зрения и общего чувства. Меньше всего элементов, как и в сновидении, предоставляют обоняние и вкус. У больного горячкой в бреду, как и у спящего, возникают воспоминания о далеком прошлом; то, что бодрствующему и здоровому человеку кажется давно позабытым, вспоминается спящему и больному». Аналогия сновидения и психоза приобретает свое полное значение благодаря тому, что она, словно семейное сходство, простирается до тонкой мимики и особенностей выражения лица.
«Человеку, страдающему физическими и душевными недугами, сновидение дает то, в чем ему отказывала действительность: счастье и благополучие; точно так же и душевнобольному рисуются светлые картины счастья, величия, богатства и превосходства. Мнимое обладание благами и воображаемое исполнение желаний, отклонение или уничтожение которых как раз и заложили психическую основу безумия, зачастую составляют главное содержание делирия. Женщина, потерявшая дорогого ей ребенка, бредит материнскими радостями, разорившийся человек считает себя необычайно богатым, обманутая девушка ощущает себя нежно любимой».
(В этом месте Радешток вкратце излагает проницательные рассуждения Гризингера (Griesinger, 1861), в которых со всей ясностью раскрывается общая для сновидения и психоза особенность представления – исполнение желания. Мои собственные исследования показали мне, что именно здесь следует искать ключ к психологической теории сновидения и психозов.)
«Причудливые соединения мыслей и слабость суждения и есть то, что прежде всего характеризует сновидение и безумие». Переоценка (продолжает Радешток) собственной душевной деятельности, кажущейся бессмысленной трезвому разуму, происходит и там и здесь; быстрому течению представлений в сновидении соответствует скачка идей при психозе. У обоих отсутствует всякая мера времени. Расщепление личности в сновидении, распределяющее, например, собственное знание на две персоны, из которых чужое “я” корректирует во сне собственное “я”, совершенно тождественно известному раздвоению личности при галлюцинаторной паранойе. Сновидец также слышит собственные мысли, произносимые посторонними голосами. Даже для константных бредовых идей имеется аналогия в стереотипно повторяющихся патологических сновидениях (rêve obsédant). После выхода из делирия больные нередко говорят, что на протяжении всего времени болезнь казалась им не таким уж неприятным сном; более того, они даже рассказывают, что во время болезни им казалось, будто это всего лишь сон, подобно тому, как это часто случается в сновидениях.