Большая книга психики и бессознательного. Толкование сновидений. По ту сторону принципа удовольствия - стр. 18
Три таких сна, связанных с будильником, я буду еще рассматривать в другом контексте.
Фолькельт (Volkelt, 1875, 108109) рассказывает: «Одному композитору однажды снилось, что он дает урок в школе и что-то объясняет ученикам. Он уже закончил свои объяснения и обращается к одному из мальчиков с вопросом: “Ты меня понял?” Тот кричит как одержимый: “Оr ja!” (“О да!”) Негодуя из-за этого, он велит ему замолчать. Но уже весь класс кричит: “Or ja!” Потом: “Eurjo!” И наконец: “Feuerjo!” (“Пожар!”) Он просыпается от крика “Пожар!” на улице».
Гарнье (Garnier, 1872), согласно Радештоку, сообщает, что Наполеон однажды проснулся от взрыва адской машины. Заснув в карете, он видел сон, в котором еще раз переживал переход через Тальяменто и канонаду австрийцев, пока испуганно не вскочил с возгласом: «Мы заминированы!»
Большую известность получило сновидение, пережитое Маури (Maury 1878, 161). Он болел и лежал в кровати в своей комнате, рядом сидела его мать. Ему снился террор во времена революции; он присутствовал при страшных сценах убийствах и в конце концов сам предстал перед трибуналом. Там он увидел Робеспьера, Марата, Фукье-Тенвиля и всех остальных печальных героев той страшной эпохи, отвечал на их вопросы и после разного рода инцидентов, которые не зафиксировались в его памяти, был осужден и в сопровождении огромной толпы отправился на место казни. Он входит на эшафот, палач привязывает его к доске, она опрокидывается, нож гильотины падает, он чувствует, как голова отделяется от туловища, пробуждается в неописуемом ужасе – и обнаруживает, что валик дивана, на котором он спал, откинулся назад, и край дивана касается его шейного позвонка, словно нож гильотины.
С этим сновидением связана интересная дискуссия, затеянная Ле Лореном (Le Lorrain, 1894) и Эггером (Egger, 1895) в «Revue philosophique» по поводу того, может ли сновидец, и если да, то каким образом, втиснуть в такое короткое время, которое протекает между восприятием раздражителя и пробуждением, столь богатый материал сновидения.
Примеры подобного рода позволяют считать, что из всех источников сновидений объективные чувственные раздражения во время сна можно установить наиболее определенно. Кроме того, согласно представлениям неспециалистов, только они играют определенную роль. Если спросить образованного человека, незнакомого с литературой о сновидениях, как возникают сны, то он, несомненно, ответит указанием на какой-нибудь известный ему случай, в котором сновидение объяснялось объективным чувственным раздражением, обнаруженным при пробуждении. Однако научное исследование на этом остановиться не может; повод к дальнейшим вопросам оно черпает из наблюдения, что раздражитель, действующий во время сна на органы чувств, проявляется в сновидении не в своем действительном виде, а заменяется каким-либо другим представлением, находящимся с ним в каком-либо отношении. Однако отношение, связывающее источник сновидения с тем, что получилось во сне, по словам Маури, является «une affinité quelconque, mais qui n’est pas unique et exclusive»[16] (Maury, 1853, 72). Если, например, взять три сновидения, связанные с будильником, который привел Хильдебрандт (Hildebrandt, 1875, 37–38), то встает вопрос, почему один и тот же раздражитель вызывает столь разные сновидения и именно эти, а не другие: