Большая книга одесского юмора (сборник) - стр. 49
– А что же еще? – насторожились Вова и Ляля.
– Видите это отверстие на голове у животного? – таинственно заговорил хозяин «Брайтонского Лувра», и глаза его блеснули, как бриллиантовые запонки. – Эту художественно выполненную прорезь? Великий Леонардо сделал ее специально для монет. Таким образом скульптор как бы подтвердил вашу блестящую мысль о том, что большие деньги следует вкладывать только в бессмертные произведения искусства. И люди вкладывали! Богатые вельможи, особы королевских кровей, которым в разное время принадлежала эта скульптура, бросали сюда золотые луидоры, потом эти… сестерции тоже бросали, и главное – пиастры! Пиастры! – закричал он вдруг каким-то попугаичьим голосом. – Слышите, сколько их там накопилось? – и Мефистофель потряс копилку под ухом у Хомяка.
– Сколько? – спросил Хомяк, и глаза его блеснули не хуже, чем у Мефистофеля.
– А вы как думаете – за четыреста лет? Так что в целом это произведение искусства вообще не имеет цены. Я купил его в Англии, можно сказать, по случаю, из-под полы у наследника королевского престола. За двадцать тысяч долларов. Но вам как истинному ценителю продам за девятнадцать.
– Бери, Пусик! Бери! – подскочила Ляля. – За девятнадцать тысяч – это классное предложение!
– Да подожди ты, в натуре! – напрягся Хомяк. – А если там не эти самые… луидоры, а какие-нибудь жетоны на метро?
– Исключено! – торжествующе вскричал заграничный гость. – Я выяснял: в Италии в шестнадцатом веке метро еще не было. Так что я думаю – тут просто несметные сокровища!
– Но как же это проверить?! – чуть ли не плакали Хомяки.
– А вот это как раз невозможно, – развел руками блистательный обольститель. – Не разбивать же бессмертное произведение. Это ужаснейший вандализм! Хотя, если вы настаиваете… Оно, конечно, бессмертное, но, как видите, довольно-таки хрупкое… Можем договориться так: сейчас мы его разобьем, и если там действительно бесценные сокровища – с вас девятнадцать тысяч. Если нет – что, конечно же, невозможно, – платите всего лишь одну. То есть за собственно «Льва».
– Эх, была не была! – взвился Хомяк – и со всего размаху шваркнул произведением о косяк.
– О, май Гад! – схватился за голову гость, рассматривая монеты, раскатившиеся по полу. – Тысяча девятьсот пятьдесят третий год… СССР… Двадцать копеек… Как я обманут! Как обманут!..
– Ничего, – нравоучительно говорил Хомяк, вручая ему тысячу долларов. – В следующий раз будете поумнее. А то – «у наследника королевского престола»!.. Запомните: сейчас из-под полы вообще ни у кого и ничего покупать нельзя. Скажите еще спасибо, что он вам колбасу какую-нибудь не всучил шестнадцатого века, а то бы вы вообще отравились!..
…Через какое-то время мистер Алекс Пургалин уже видел эту Одессу с большой высоты. Удобно устроившись в кресле самолета, берущего курс на Атлантику, он думал о том, что не перевелись еще в этом городе истинные ценители прекрасного. И бизнес какой-никакой с ними делать, конечно, можно. Хотя возвращаться сюда после всего, что произошло, ему, конечно, нельзя.
А в квартире у Хомяков в это время происходил следующий разговор.
– Что же ты, Вова, честное слово, разбил «Бенгальского Льва»?! – сокрушалась Ляля.
– Ой, перестань, – отвечал ей Вова. – У моей бабки на Молдаванке этих «львов» было штук двадцать пять. Полный комод. Я его сразу узнал, как только увидел. А разбил… Ну просто чтобы не сомневаться.