Большая игра - стр. 9
– Черта с два! – рявкнул отец. – Он никуда не поедет.
– Уже были исключения, – Хамара опустил глаза и почесал в затылке. – Сын Кузисто не проходил испытание.
– Да, потому что он в инвалидном кресле, – ответил папа. – Он даже лук в руках не держал. Это не наш случай.
Хамара нахмурился:
– Может, так даже и лучше. Твой сын недостаточно силен. Если он сейчас отправится домой, то завтра не будет плакать на глазах у всей деревни.
– Оскари не плачет, – парировал отец. – А если вы отправите его домой, это не спасет его от позора.
– Его или тебя? – Хамара заглянул папе в лицо.
Папа посмотрел на него так, словно хотел ударить:
– Он остается. Ты должен дать ему шанс. Он как проклятый практиковался в стрельбе. И не забывай, кто его учитель. Я в тринадцать лет добыл медведя.
– Оскари – не ты.
– Он – мой сын.
Мужчины замолчали и повернулись в мою сторону. Я вытер рукавом нос и выпрямился.
Хамара снова покачал головой и громко вздохнул:
– Если он заблудится, я его искать не пойду.
– Он не заблудится, – сказал папа. – Он умный парень. Просто произнеси свою речь, и пускай едет.
Хамара задержал на мне взгляд, потом посмотрел на Зифонена и Ристи – они пожали плечами. Тогда он кивнул, надел шапку и сказал:
– Хорошо. Традиция есть традиция.
Папа плюнул в ладонь и протянул ее Хамаре. Он помедлил, затем тоже поплевал на ладонь и ответил рукопожатием. Мужчины стиснули руки с такой силой, будто хотели переломать друг другу кости.
На прощание папа крепко сжал мое плечо. Спустившись вместе с остальными вниз, он оставил меня один на один с Хамарой.
Утомленные ожиданием мужчины негромко разговаривали.
– Тишина! – призвал к порядку Хамара. Когда все замолчали, он продолжил:
– В жилах этого мальчика течет кровь охотника. Вы все когда-то стояли на его месте. Сегодня черед Оскари следовать традициям. У него есть одна ночь и один день, чтобы проявить свое мужество. – Хамара искоса посмотрел на меня, прочистил горло и продолжил: – Завтра он принесет то, чем наградит его лес.
– Лосиный навоз, – послышался шепот.
Хамара прервал свою речь, укоризненно оглядел толпу и снова заговорил:
– Лес беспристрастен. Он каждому посылает испытание по силам. Надо прислушаться к нему и сделать все, чтобы поймать добычу. Мы охотимся здесь сотни лет, это наша земля. Но ничего не дается нам просто так.
Хамара помедлил и продолжил:
– В лес он уходит ребенком, а вернется настоящим мужчиной.
Хамара опустил руку мне на плечо и спросил:
– Что тебе по силам? – Не дожидаясь ответа, он протянул мне полный колчан стрел, поднял ружье к небу и спустил курок.
Долина тут же наполнилась грохотом – все охотники дали залп в воздух.
Папа посмотрел на меня исподлобья и серьезно кивнул. Я ответил ему тем же, повесил лук за спину и, ни на кого не глядя, спустился к квадроциклу. Больше всего я мечтал умчаться отсюда. Дикие горы больше не пугали – они манили меня.
Я повернул ключ зажигания, но ничего не произошло. Сглотнув слюну, я повторил попытку. Тишина. Сегодня что, все против меня сговорились? Даже квадроцикл пытается…
Тут взревел мотор, и я со всей силы нажал на рычаг. Бросив в сторону папы прощальный взгляд, я уехал прочь из долины Черепов, прямо в дикие заросли горы Акка.
Мое испытание началось.
Первая кровь
Лучший. Момент. В жизни.
Ветер обдал лицо прохладой, когда я выехал на лесную дорогу. Как же хорошо было наконец оказаться в одиночестве. Никто не будет здесь унижать и высмеивать меня. Никто, кроме меня самого.