Большая игра - стр. 38
– Вот это, – в левой руке сэра Галахада сверкнуло стекло шприца. – Вам лучше не знать, откуда получают этот экстракт, но эффект у него потрясающий, правда, действует не очень долго.
– Колите уже, – отмахнулся я, расстегивая воротник.
Я знал о подобных штучках. Они были запрещены среди игроков наравне с кокаином, популярным веществом из Колумбии, и морфинами, привозимыми из Китая. Действия этого экстракта хватало как раз на один бой, однако после того, как оно проходило, на человека было страшно смотреть. Особенно неприятным был тремор, из-за которого не удержишь меч. Но сейчас придется чем-то жертвовать, с проблемами вроде дрожи рук буду разбираться позже.
В шею вошла неприятно длинная и холодная игла, сэр Галахад нажал на поршень, впрыскивая мне экстракт. Тут же сердце застучало в два раза быстрее, кровь скорее побежала по жилам, руки снова налились силой. Я покрепче сжал рукоять секача. – Прикрывайте, – бросил я сэру Галахаду и Изабо и повторил для Ломидзе на русском: – Прикрывай!
И кинулся в атаку.
Вовремя среагировать на меня успел только воин в кирасе, как я и думал. Он единственный развернулся в мою сторону, вскидывая двуручный меч. Остальные только вытаскивали оружие из ножен, а в них уже полетели болты арбалетов Ломидзе и Изабо д’Аржий. Парни в длинных плащах повалились на грязную мостовую. Еще один попытался высунуться из-за ограды с арбалетом в руках, но тут же получил болт между глаз и завалился обратно.
Все это я отмечал краем глаза – привык как капитан команды следить за обстановкой на арене. В первую очередь меня занимал мой противник. Воин в кирасе держал двуручник в оборонительной позиции, он не был сторонником неожиданных действий. Я ударил его, используя всю силу замаха и разогнавшегося тела. Враг принял лезвие моего секача на свой клинок и легко удержал его. Да, это точно был выродок – ни одному человеку не под силу провернуть нечто подобное. Ответный толчок отшвырнул меня на несколько вершков. Я едва удержался на ногах. Но противник и не думал давать мне передышку – он бросился в атаку. Наше оружие столкнулось раз, другой, третий, издавая длинное и протяжное гудение вместо обычно описываемого в рыцарских романах звона. Четвертый удар врага уронил меня на колени – только так я смог, хотя и с огромным трудом, удержать в руках секач. Отчетливо понимал, пятого – не пережить. Клинок вражеского меча взметнулся к затянутому смогом и тучами небу. Но я не стал глядеть на него – он меня не интересовал. Рванулся всем телом в сторону, уходя в короткий перекат, и тут же, не поднимаясь с колен, рубанул выродка снизу вверх по ребрам. Лезвие секача легко пробило не самого лучшего качества кирасу, кое-где основательно запятнанную ржавчиной. А вот дальше вышла заминка.
Мой секач, легко сокрушавший броню Готских рыцарей, то оружие, которым я отсек голову всаднику и коню единым ударом, застрял. Он неглубоко вошел в тело выродка и наткнулся на непреодолимое препятствие. Однако и враг замер на несколько секунд, как будто не ожидал такого поворота событий. Это дало мне драгоценное время. Что может быть важнее в бою? Я надавил изо всех сил на рукоять секача, стремясь если не вогнать его поглубже в тело врага, то хотя бы повалить того на мостовую. И мне это удалось! Неловко взмахнув руками, выродок с лязгом и грохотом упал мне под ноги. Я же сумел встать и упереться ногой ему в бок, теперь уже прилагая усилия для того, чтобы освободить свое оружие. Вышел секач из тела на удивление легко – с неприятным чмокающим звуком.