Большая игра - стр. 9
Поздно вечером полковник Радулич послал Ганса сходить на радиоузел и принести свежие сообщения из армий, находящихся на восточном фронте. Ганс шел по коридору с папкой в руках, когда к нему подошли два офицера-эсэсовца. Они вытащили из его кобуры пистолет и взяли его за руки. Ещё один эсэсовец поднёс к лицу Ганса овальный жетон Гестапо и спросил его:
– Вы, подполковник Ганс Бауэр?
Ганс ответил безмолвным кивком головы.
– Вы арестованы, – сказал ему эсэсовец.
Эсэсовцы повели Ганса к выходу из бункера и затем посадили в грузовую автомашину. В ее кузове уже сидели несколько офицеров, с которыми Ганс работал в ОКВ. На лицах некоторых из них он увидел синяки и ссадины. Один из офицеров держал на весу окровавленную руку и тихо стонал. Ганс сел на скамью, лихорадочно соображая, что ему делать. Вскоре грузовик тронулся с места и, набирая скорость куда-то поехал. Дорога заняла полчаса. Грузовик остановился и арестованных стали по одному выводить из него. На Ганса надели наручники. Он понял, что попал в штаб-квартиру имперской службы безопасности. Ганса спустили в подвал здания и втолкнули в, переполненную людьми, тюремную камеру.
Швейцария. Берн
О дне покушения на Гитлера, шеф американской разведки в Швейцарии Аллен Даллес узнал заранее. Двадцатого июля он и его сотрудники собрались в американском посольстве и весь день слушали передачи радио из Берлина. В середине дня в посольство приехала шведская журналистка Камилла Ларсен. Увидев её, Даллес удивлённо приподнял брови. Вынув изо рта дымящуюся трубку, он спросил её:
– Я думал, что ты в Берлине?
Камилла Ларсен скривила уголки ярко накрашенных помадой губ.
– Я решила переждать мятеж здесь, в Берне… – ответила она.
Аллен Даллес недовольно нахмурился. Пройдясь по комнате, он остановился у радиоприёмника и затем пригласил Камиллу Ларсен пройти вместе с ним в соседнюю комнату. Та последовала за Даллесом. Они сели в, стоящие у камина, кресла. Даллес долго молчал, затем спросил:
– Что будет с четой Бауэров?
Камилла Ларсен обиженно надула губы.
– Мне нет до них никакого дела… – с безразличием в голосе ответила она.
Затем Камилла Ларсен вынула из своей сумочки пачку сигарет, закурила одну из них и, глубоко затянувшись, выпустила перед собой облачко дыма. Аллен Даллес из-под прищуренных век наблюдал за ней.
– Ты же обещала им помочь! – сказал он, делая ударение на последнем слове.
– Я уже забыла об этом, – ответила Камилла Ларсен, отворачиваясь к окну. Затем, после паузы она добавила. – Если заговор не удастся, то в Берлине начнутся репрессии. Моя жизнь может оказаться под угрозой. Я не хочу рисковать.
Камилл Ларсен с вызовом посмотрела на Даллеса. Тот поморщился.
– Ты испугалась? – спросил он.
Камилла Ларсен состроила недовольную гримасу.
– Какое это имеет значение, – ответила она с обидой в голосе.
Даллес несколько минут посасывал трубку и затем тихо произнес.
– Я плачу тебе, Камилла, большие деньги, в том числе и за риск. Иногда в нашей профессии приходится рисковать. Эти Бауэры тоже знали о заговоре, но тем не менее они остались в Берлине.
– Они фанатики! – раздраженно воскликнула Камилла Ларсен. – Они не знают, что такое страх. Я другая. Я ценю свою жизнь и не намерена понапрасну ею рисковать, даже за деньги…
Аллен Даллес тяжело вздохнул.