Болотный клад - стр. 15

– Боря, – сказала мама, – ты же офицер, настоящий полковник. Уступи даме.

– Танька, уступи старшему по званию, – сказал Алешка.

И Танька, и дядя Боря «обавременно» выпустили пирожок. Который тут же подхватил Алешка.

– Это мне премия, – объяснил он, – за то, что ноги холодной водой вчера помыл.

Тут мама обиделась:

– Я, например, каждый день умываюсь! И где мне премии?

– А ты не умывайся, – посоветовал Алешка. – И обидно не будет.

– Более-менее логично, – сказал дядя Боря и, вздохнув, повернулся к папе: – Пойдем работать, Сережа, раз уж эти бездельники все съели.

Домик деда Семена навис прямо над оврагом, на дне которого чуть слышно журчал ручей. И смотрелся этот домик как в старой сказке. Алешка даже немножко прибалдел:

– Ты чего, Танька, к Бабе-яге нас привела? Ей на обед?

– Испугался? – засмеялась Танька. – И правильно сделал. Этот дом раньше, очень давно, был деревенской кузницей. А кузнецы всегда считались колдунами. Видишь, дом на дубовых пеньках стоит, по-старинному.

И правда – избушка на курьих ножках. Да еще на земляной крыше поганки во весь рост вытянулись, черный ворон на закоптелой трубе клюв чистит – будто только что добрым молодцем пообедал. А на приступочке крыльца умывается после еды черный кот с белой грудкой.

– Не слабо, – сказал Алешка.

Но перед домом мирно и весело цвели какие-то цветики, ветерок выдувал наружу оконные занавески – будто домик приветливо махал нам платочками, звенел в зеленом овраге ручеек по камешкам…

Но вдруг где-то невдалеке, почти за домом, звонко протрещала автоматная или пулеметная очередь.

– Ни фига! – подскочил Алешка. И мы с ним переглянулись.

А Танька только усмехнулась и хлопнула в ладоши. Что-то она часто хихикает.

– Пирогов объелась? – прямо спросил Алешка.

– Да это Санька. Пулемет испытывает. Для музея.

– Пошли посмотрим!

– Он не покажет. Пока не доделает, ни за что не покажет.

– А то мы будем спрашивать! – Алешка воинственно насупился. – Фиг ему без масла!

– Да он нас не пустит, и все, – объяснила Танька. – Он запирается в сарае и даже ставень на окне закрывает.

– Подпольщик! – Алешке жуть как хотелось пострелять из пулемета…

Надо сказать, что такой опыт у него уже есть. Когда-то ему довелось вместе с одним Снежным человеком отбивать пулеметом нападение морских бандитов. Впрочем, об этом я уже рассказывал…

Тут в окошке появилась голова деда Семена – шикарная такая: огромная лысина, зато и огромная борода.

– Танька, – спросил он, – это ты стреляла?

– Санька. В сарае.

– А это кто такие?

– Это, деда, к тебе. Танкисты.

– Танкисты? – Дед недоверчиво прищурился. – А танк ваш где?

– Вот у вас узнать хотели, – сказал я. – Ведь вы ж его нашли.

– Вспомнили! Это когда было-то.

– Дед, ты им расскажи. Все равно не отвяжутся, я их знаю.

– Ну заходите. – И голова исчезла вместе с бородой и лысиной.

– Дед поговорить любит, – предупредила нас Танька, – вы его не перебивайте.

Когда мы вошли в дом, я сразу подумал, что ничего от колдовской кузницы в нем не осталось. Все очень аккуратно и чистенько, только чуть заметный запашок неистребимой металлической гари. Все стены в комнате были оклеены цветными картинками из старых журналов – такая живописная галерея на дому. Правда, некоторые картинки, современные такие, висели вверх ногами, но это их совсем не портило.