Больница в Гоблинском переулке - стр. 26

— Какие жестокие слова.

— Да, особенно когда их произносят твои родители…

Госпожа Деахинай на мгновение закрыла глаза, борясь со слезами.

— Я старалась быть сильной, — прошептала она. — Старалась, вопреки всему. Я хотела доказать им, что справлюсь даже в изгнании, даже без поддержки рода. Пусть меня навсегда вычеркнули из семейной книги и предали забвению… Я боролась ради моего ребенка, ведь он ни в чем не виноват, но…

Она с отчаянием и мукой посмотрела туда, где стояла детская колыбелька.

— Лучше бы вы дали нам умереть. Лучше быстрая смерть. Я не выдержала испытания…

— Смерть не может быть лучше! — воскликнула я и, не осознавая, что делаю, взяла дворфу за руку.

Ее ладонь была очень горячей, гораздо горячей человеческой.

— Всегда есть выход!

Но госпожа Деахинай качнула головой и отвернулась. Другого выхода она для себя не видела.

— Расскажите, что случилось. И, может быть, я смогу вам помочь!

— Не сможете… — вздохнула она. — Но я расскажу. Мне нужно поделиться своей историей хоть с кем-нибудь, я так долго держала ее в себе.

______________________________________________

Так авторы представляют дворфу Асцелинну Деахинай - юная, милая и очень грустная.

13. *** 13 ***

Грейс

— Я давно знала, что выйду замуж за Далмафа Тхрелгула. Когда я родилась, он уже был почтенным дворфом с бородой ниже колен. Наш брак объединил бы наши кланы — мой, Каменной Кирки, и его, Гранитного Уступа, — негромко начала госпожа Деахинай.

Она смотрела в потолок, будто там, над головой, разворачивались сцены из ее жизни. Я тоже украдкой взглянула, но, конечно, ничего не увидела.

— Далмаф Тхрелгул был третьим сыном главы рода и наконец удостоился чести взять себе жену. В детстве я считала его дальним родственником, который навещает нашу семью. Он сажал меня на колени, расчесывал волосы. Я привыкла, что у меня есть чудаковатый и угрюмый дядюшка, но его прикосновения отталкивали меня, и когда я немного подросла, то при его появлении предпочитала прятаться в пещере Хрустальных Голосов, где эхо превращало каждый звук в перезвон стеклянных колокольчиков. Там я могла побыть наедине с собой… Правда, отец неизменно отыскивал меня и приводил к гостю.

Я молча кивала, а в душе все переворачивалось. Не мне судить чужие обычаи, но это отвратительно — выдавать юную девушку за старика!

— Наступил год моего совершеннолетия, когда девушек объявляют невестами. Если пересчитать в человеческих годах, мне исполнилось шестнадцать. И тогда родители признались, что этот мрачный дворф с холодными ладонями и прозрачными, будто горный хрусталь, глазами, мой будущий муж. Я рыдала несколько дней, умоляя пожалеть меня, но слышала только, что господин Тхрелгул — достойный дворф и составит мое счастье. Что он еще достаточно молод для того, чтобы иметь детей, что я стану младшей женой в роду Гранитного Уступа, одного из великих родов.

Дворфа облизала сухие губы. Я встала, наполнила стакан водой и, приподняв голову госпожи Деахинай, помогла напиться. Мы должны называть пациентов «госпожа», «господин»… Но сейчас передо мной на постели лежала просто юная девочка, растерянная и отчаявшаяся.

— Шло время, и постепенно я смирилась с выбором родителей. Хотя почти перестала петь и танцевать под сводами пещеры Хрустальных Голосов… И тут случилось нечто, перевернувшее мою жизнь.