Больница в Гоблинском переулке - стр. 18

Завтрак я проглатывала, почти не жуя, надеясь, что госпожа Тоби не явится поговорить по душам, как утром второго дня. Хозяйку пансиона разбирало любопытство. Мэтр Ланселот и его бегство из столицы были поводом для сплетен и пересудов, и разговоры эти, похоже, не стихали уже много лет. Никто точно не знал, что заставило его приехать в Свиное Копытце.

Гоблинка уселась рядышком, подперла щеку ладонью и принялась задавать вопросы. Правда ли, что мэтр Ланселот холоден, будто ледышка? От одного его взгляда по коже девиц бегают мурашки? Я отделывалась общими фразами, а то и вовсе молчала, делая вид, что усиленно жую.

— Ты ведь слышала, голубушка, что наш целитель опозорил в столице девушку и отказался на ней жениться? — заговорщически произнесла госпожа Тоби. — Думаю, это и есть настоящая причина, почему он сбежал в нашу глушь.

Я едва не подавилась от таких новостей!

— Опозорил?

— Совратил. Ты с ним поосторожнее, милая. Ты вон какая хорошенькая! Так что попользуется между делом и бросит, и глазки твои не помогут. Если уж со знатной девицей церемониться не стал, то тебя и подавно не пожалеет!

Очень муторно стало на душе. Мэтр Ланселот пока вел себя безупречно, но кто знает… А если вспомнить, как он рубаху через голову стянул…

Нет, ерунда! Я тряхнула головой, запретив себе думать, что руководитель практики может оказаться человеком без чести. Но ведь целители вовсе не всегда оказывались безгрешными людьми. Забота о пациентах — это одно, а постель тоже кто-то должен согревать…

Я поклялась себе, что немедленно пресеку все попытки общения вне стен больницы, но не подумала, что вне стен больницы — это и выезды к пациентам тоже.

— Сегодня отправляемся на объезд беременных, — с порога сообщил мне руководитель. — Посмотрите, в каких условиях живут пациентки: это тоже часть практики. Возможно, позже вам придется навещать их самой.

— Да, конечно, — только и сказала я.

9. *** 9 ***

Грейс

Стояло солнечное летнее утро, легкая паутинка облаков напоминала кружево на синем атласе неба, теплый ветер доносил из парка запахи цветущих растений, перебивающие даже вонь мусорных куч, сваленных в подворотнях. Я вдруг ощутила безотчетную и глупую радость, для которой не было причин, кроме этого светлого утра, моей юности и любимого дела.

Мобиль мэтра Даттона ждал нас на заднем дворе. Эта рабочая лошадка сильно отличалась от элегантной повозки, которую я наняла на вокзале в день прибытия. Рядом с сиденьем возницы располагалось еще два места для пассажира, а сзади — вытянутый фургон, сейчас заваленный коробками и свертками. В столице на подобных перевозили пациентов, когда требовалось срочно доставить их в больницу, а в маленькой больнице использовали, видно, для всех случаев жизни.

Мэтр Ланселот сел за рычаги управления, вдавил в панель выпуклый янтарный кристалл. Мобиль вздрогнул, будто живой, заурчал. Внутри него словно забилось сердце.

— Коробки с наборами для новорожденных и вещи для женщин от благотворительного общества, — пояснил мой руководитель, не глядя указав себе за спину. — Развезем, раз уж все равно выехали на обход.

Чем только не приходится заниматься начальнику провинциальной больницы!

— Монна Озис очень добра, — сказала я, безуспешно пытаясь скрыть иронию в голосе.

Мэтр Ланселот хмыкнул: