Болевой порог - стр. 18

– Образование?

– Высшее, экономическое.

– Твоя специальность? Я имею в виду, рабочую специальность.

– Старший менеджер экспортного отдела в торговой компании.

– Тебя всё устраивает в твоей должности?

– А что не так? Должность, как должность…– я пожимаю плечами, чувствуя, что виляю, словно девочка.

– Хорошая должность, никто не спорит. И всё же…никогда не посещало чувство, какой-то неполноценности, того, что ты достоен большего; что в твои годы, можно быть начальником отдела, директором департамента, президентом корпорации; что твои ровесники раскручивают многомиллионные бизнесы, становятся олигархами, большими чиновниками, а ты всего лишь менеджер.

– Нет…меня всё устраивает…– цежу я, чувствуя, что начинаю закипать.

– Ну и славно! – Эммануил выставляет перед собой пухлые ладошки, осаживая мой гневный порыв. Его лицо светится от удовольствия, он мысленно поставил в голове очередную галочку. – Ты считаешь себя обеспеченным человеком?

Я отвожу глаза в сторону. Ответ очевиден, но мне не хочется его озвучивать.

– Можно расценивать твоё молчание, как «нет»?

Я киваю.

– Ты считаешь себя счастливым человеком?

Криво ухмыляюсь.

– Поня-ятно! – Эммануил довольно кивает, ставя очередную мысленную галочку.

– Ты часто дрался в детстве?

Я пожимаю плечами, пытаясь вспомнить что-нибудь из детства, неважно из чьего…

– Отвечай быстрее…как чувствуешь!

– Нет! Я вообще не дрался!

– Ты избегал конфликтов и потасовок?

– Ничего я не избегал…просто драки это не моё – раздражённо выпалил я, чувствуя себя школяром, который пытается увильнуть от прямых вопросов строгого родителя.

Потом посыпались вопросы про школьное детство.

«Ты хорошо учился?»

«В каком классе твоя успеваемость снизилась?»

«У тебя была подружка?».

«Ну хотя бы девочка, которая тебе нравилась?»

«На какой парте ты сидел?»

Отвечая на эти вопросы, я всё глубже погружался в воспоминания. В памяти будто оживали лица одноклассников, друзей, учителей, родителей. В глазах замелькали синие костюмы, разрисованная ручкой парта, исписанная мелом доска, летающие между рядами бумажки, строгий взгляд поверх очков, розовое лицо соседа по парте. Его звали Вова…Вова Седых. Я увидел детство и это детство не было порождением сна. Оно уж точно принадлежало мне.

«Было такое, что над тобой подшучивали…издевались?»

«Тебя часто били?»

«Ты жаловался родителям?»

На большую часть вопросов Эммануила я уже не отвечал, а просто отмахивался, или смотрел в сторону, всем видом пытаясь показать, что мне это неприятно. Но ему было достаточно и моего молчания. Оно означало, что допрос ведётся в верном направлении, и следователь нащупал слабое место в алиби подозреваемого.

Тем временем, я вспоминал, и картинки становились всё живее и ярче. Перед глазами появилось щуплое личико Аслана. Он что-то говорит, выпячивая нижнюю челюсть и брызгая слюнями. Я не воспринимаю всерьёз этого дрища, который, едва появившись в классе, пытается качать права. Мне становится смешно, над этим куражащимся недомерком. Я улыбаюсь, я полностью расслаблен. Что может сделать этот дистрофан, который в два раза меньше меня и своими габаритами годится в первоклашки? Я пытаюсь отодвинуть его от себя, толкая в худосочное плечо.

Он бьёт меня в нос внезапно, почти без замаха. Этот удар, будто вспышка молнии, будто разряд тока, который лупит прямо в мозг. Дикая боль, привкус металла, красные круги в глазах. Он бьёт ещё и ещё. Я падаю, громко хныча, закрывая руками голову. Боль, страх, публичный позор – это всё, с чем теперь будет ассоциироваться у меня Аслан . При одном его виде, я буду остро чувствовать боль в носу и ощущать привкус металла. Теперь я буду делать всё, чтобы избегать прямых стычек с Асланом, но он, чувствуя мой страх будет преследовать меня. Его будет возбуждать запах исходящего от меня адреналина, запах моего страха. Аслан станет моим самым жутким кошмаром, но этот кошмар будет не одинок. Ещё будут братья Ковшовы, ещё будет Ваня Сэр из параллельного класса, ещё будет…да много кого будет ещё. Я окажусь в диких джунглях, где нельзя ни на минуту терять бдительность и зевать, чтобы в мгновение не стать добычей хищника.