Болевая точка: Воскреси меня для себя - стр. 14

Внезапно из-под дивана, на котором я лежал, раздалось низкое, утробное рычание. Затем оттуда медленно и с большим достоинством выплыло нечто огромное, серое и пушистое. Кот. Монструозных размеров, с кисточками на ушах, как у рыси, и взглядом жёлтых глаз, полным вселенского презрения. Пушистый Цербер, охраняющий вход в её Аид. Он остановился в паре метров, распушил хвост трубой и уставился на меня, не мигая. Шерсть на его загривке стояла дыбом.

– Неплохой сторож, – хрипло прошептал я, обращаясь скорее к себе, чем к коту.

Его Величество в ответ лишь сузил глаза и тихо зашипел, обнажив внушительного вида клыки. Я был готов поспорить, что эта тварь весит не меньше десяти килограммов и одним ударом лапы способна выцарапать глаз.

Этот безмолвный поединок прервало её движение. Она пошевелилась в кресле, что-то пробормотала, и одна из прядей соскользнула ей на губы. Я смотрел, не отрываясь. Мне захотелось протянуть руку и убрать эту прядь. Дикое, иррациональное, абсолютно неуместное желание. Мои пальцы, привыкшие сжимать рукоять пистолета или чужое горло, вдруг показались мне грубыми и грязными.

В этот момент она открыла глаза.

Её взгляд – серый, как предгрозовое небо, – был сначала сонным и растерянным. Секунда, не больше. А потом он сфокусировался на мне, и в нём мгновенно выросла ледяная стена. Страх, сменившийся брезгливостью и холодной, концентрированной яростью. Она рывком села, инстинктивно запахивая халат, будто мой взгляд мог оставить на ней ожог.

– Очнулся, – это не было вопросом. Это была констатация. Её голос был хриплым ото сна, но сталь в нём никуда не делась.

Я молча кивнул.

Она поднялась. Движения резкие, собранные. Подошла к Руслану, не обращая на меня внимания, приложила пальцы к его шее, проверяя пульс.

– Этот ещё в отключке, – бросила она через плечо. – Сотрясение средней тяжести, судя по всему. Но жить будет. Если его дружки не найдут и не добьют.

Она выпрямилась и наконец повернулась ко мне. Её взгляд был как рентген. Профессиональный, холодный, оценивающий.

– У тебя, – она кивнула на моё правое плечо, – передний вывих плечевой кости. Судя по тому, как ты заваливаешься на один бок. Вправлять будем? Или так пойдёшь, кривобокий?

Я попытался пошевелить рукой. Острая боль пронзила сустав, заставив меня сцепить зубы.

– Сам справлюсь.

Её губы скривились в усмешке, лишённой какого-либо веселья.

– Сам? Ты себе руку вправить собрался, герой? Сядь.

Её тон не предполагал возражений. Это был приказ. Я медленно, с трудом сел на диване, чувствуя, как от этого простого движения темнеет в глазах.

Она подошла ближе. Слишком близко. Я ощутил её запах. Странная, одуряющая смесь дождя, которым она пахла на улице, и чего-то острого, металлического, как запах озона после грозы. Она пахла дождём и сталью.

– Руку расслабь, – скомандовала она, и её пальцы легли мне на плечо.

Я инстинктивно напрягся. Чужое прикосновение. Потенциальная угроза.

– Расслабься, твою мать! – прошипела она мне в самое ухо. – Иначе я тебе её просто сломаю к чертям, и собирать будешь по кусочкам!

Её близость сбивала с толку. Одна её рука крепко держала моё предплечье, другая легла на больное плечо. Я чувствовал тепло её ладоней сквозь тонкую ткань рубашки. Её тело почти вжалось в моё, когда она заняла нужную позицию. Длинные волосы щекотнули мне щёку. На секунду я перестал дышать.