Богу Божье – 2: Маска, я тебя знаю - стр. 6

– Так что, получается, у нас никакой свободы воли нет?

– Почему нет? – удивилась Аля, – Даже этот чайник, если бы делал, что хотел, мог бы кипятить воду из-под крана, а мог бы дистиллированную, а мог бы морскую, а мог бы просто воду горячей поддерживать. А еще мог бы в качестве хобби выпаривать чего-нибудь или, там, суп варить. В конце концов, смертные тоже не могут контролировать, что же они хотят. У нас просто желания и долг совпадают, а смертным редко так везет.

– Все это звучит очень разумно, но неужели никто никогда не срывался? Ну, представь себе, парные боги вышли на миссию, и воплощение одного из них смертные убили. Неужто второй никогда не срывался и не мстил за свою богиню?

– Это называется «падший ангел» или «ангел мщения», иногда еще «ангел смерти», – подтвердила Аля, – Когда отделенный поток сознания воплощен в смертной оболочке, та может на него влиять, и тогда действительно желания могут разойтись с тем, что нужно делать. По мелочам ничего страшного в этом нет, смертные оболочки нередко развиваются в самостоятельные личности. Ты и сам это недавно наблюдал, Алеша, – добавила Аля многозначительно, – Но если они категорически несовместимы, а отдельной личности еще нет, то поток сознания в смертной оболочке может решить оторваться от основного. Пока поток сознания соединен с основной сущностью бога, такого не может произойти. Сам пойми, в сетевой реальности оба живы-здоровы, а смертное тело – мало ли их у нас было? Одним больше, одним меньше. Но если оболочка, тело-носитель, какой-то стресс не может выдержать, то поток сознания может стать отдельной сущностью. Такая сущность отрывается от бога, становится от него независимой, но, бывает, еще обладает особыми способностями. Это практически обычный смертный, но с одним очень важным исключением. Смертное тело – это все, что отделившийся поток сознания имеет. Реинкарнации нет, со смертью тела сознание не перерождается, не вливается обратно в породившего его бога, оно просто развеивается. Но это уже не бог, это совершенно отдельная сущность. А у богов все устроено, как я рассказывала. Желания и долг совпадают, а уж как ты будешь делать то, что хочешь и должен – решать только тебе самому.

– И что же мы должны? – спросил я.

– Делать мир лучше, – спокойно ответила Аля, – А как, сам решай, Алёша. Наш лозунг ты знаешь, жизнь должна быть интересной.

– Гляжу, вы и без меня справляетесь, – в кои веки с довольной улыбкой вставил профессор, – А теперь, Алексель, брысь к Михаэлю планировать миссию, пока я Алину инструктировать насчет ее части задания буду. И не забудь сюда Кали прислать, ее тоже касается. А заодно отправляйся в S13 и займись делом на своей стороне.

– А чего там заниматься, – проворчал я перед тем, как послушно телепортироваться по назначению, – Миха, небось, всю подготовительную работу уже сделал.

Ну, что тут скажешь? Сам напросился. Ничего себе выходной устроил.

С раннего утра небольшая квартира семьи Грюнбергов представляла небольшую же модель светопреставления. Невестка, жена и мать в одном лице Ирма заперлась на кухне и жестко пресекала попытки мужской стороны совершить набег и утащить трофей в виде капустно-яичной начинки для пирога, тесто для которого только еще поднималось, прикрытое полотенцем в большой кастрюле наверху серванта в большой комнате, и должно было быть готовым не ранее, чем через час. Варвары, пытающиеся совершить подобный набег, сводились к старшему сынишке пятикласснику Карлу и самому отцу семейства Отто, поскольку дедушка Йохан с утра заперся в своем крошечном кабинете, а дошкольник Алик-Алоис находил куда более интересным путаться у всех под ногами и оказываться в самое неподходящее время в самом неподходящем месте. Например, как сейчас, на приставленной к серванту табуретке с обеими руками, запущенными, насколько он смог глубоко, в поднимающееся в кастрюле тесто.