Боги нефрита и тени - стр. 28
– Но ты мог бы позаботиться о сундуке получше, – заметил Мартин.
На мгновение ему показалось, что дед сейчас встанет с кровати и отдубасит его тростью, как делал в детстве. А что, он на такое способен. Но вместо этого старик лишь сердито взглянул на него.
– Я сделал все, что мог. Первые два года я спал с дробовиком у кровати, на случай, если кто-то вломится ночью. Я все время следил за этой чертовой штукой. Годы, однако, шли, и стало очевидно, что никто не собирается приходить за сундуком.
Дед со стуком поставил бокал на тумбочку, словно это была дешевая кружка из грубой глины.
– Новый Повелитель наведывался ко мне на протяжении первых пары лет. Не знаю, позлорадствовать или еще за чем. Но потом он перестал навещать меня, и через какое-то время… ну, лет через десять я начал думать, что мне все это приснилось.
– Приснилось, – повторил Мартин.
– Да, я так и сказал. И я ни разу не открывал этот чертов сундук, так что не мог освежить свою память.
– Может, лучше было открыть?
– О некоторых вещах лучше не знать, и к тому же это больше не имело значения. Настоящее… Фальшивое… Моя жизнь была такой, какой была.
Мартин, несмотря на то, что его воображение было весьма ограничено, понял деда. Стоит себе сундук и стоит – чего любопытствовать? Его интересовало другое:
– На что ты обменял свою помощь?
– А ты как думаешь? – Сирило обвел рукой пространство. – Все вот это. Я был никем, и вдруг получил всё.
– Мог бы и мне рассказать.
– Рассказать? О том, что я поверил в колдовство и даже поучаствовал во всем этом? Знаю я вас, гадюк, вы поймали бы меня на этом.
Мартин подумал о своих тетках и отце. Действительно, они могли бы засадить Сирило в дом умалишенных, появись такой шанс. Его отец был мягким и послушным, но он никогда не ладил со стариком. Что касается сестер Мартина, их мужей и целой своры кузин, то все они готовы были перегрызть друг другу горло, а уж Сирило тем более. Помрет – получат наследство.
– Ну, – сказал он, – ничего хорошо из твоего молчания не вышло. Из-за этой предательницы. Ты приблизил ее, пускал в свою комнату, а она даже не настоящая Лейва.
– Именно поэтому у нее и был доступ в комнату. Думаешь, я мог бы доверить заботу о себе такому беспечному шалопаю, как ты, Мартин? – усмехнулся старик. – Но сейчас ты должен собраться. Семья нуждается в тебе, спасай ее.
– Я готов, – ответил Мартин.
– Только постарайся не испорть все, как обычно.
Мартину не понравился взгляд, которым одарил его дед. Старик не испытывал к нему добрых чувств, что совсем не удивительно – этой развалине не угодишь. Но почему он судит его так строго?
– А что я испортил? Я всегда делал так, как ты говорил, – запротестовал Мартин.
– Послушай, мальчик, – Сирило потянулся за тростью, стоявшей в изголовье, и с силой ударил ею о пол. Мартин вздрогнул. – Ты можешь считать, что я жесток или груб, но ты не знаешь его.
Мартин вспомнил Вукуб-Каме. Когда дед разбудил его и приказал одеваться, объяснив, что у них божественный гость, он решил, что старик сошел с ума. Сирило прав, такие откровения могут довести до сумасшедшего дома. Но один взгляд на этого незнакомца, и пришлось признать, что у человека не может быть ни таких глаз, ни таких волос. Да и комната словно мерцала от силы, исходившей от него.
– С ним твои дурачества не пройдут. Ты должен служить ему, и служить хорошо. Низко кланяйся, правильно обращайся, льсти и прежде всего делай, как он велит, чтобы нас всех не прокляли.