Боги и Люди. Истории про человечных богов и благородных людей - стр. 11
Поблагодарила Малуша дядьку Лешего и говорит Свиде:
– Ну, пошли, Рыженький. Только так, чтобы я успевала за тобой.
Засмеялись оба – и Леший, и Свида.
– Своим ходом тебе и до зимы не дойти! Но для друга семь вёрст не околица! Садись на Свиду, да держись крепче!
А Свида вроде вырос, выше стал и пошире. Ну, впрямь, конёк – небольшой росток, только ещё мягкий и пушистый. Села Малуша на него верхом, а он приказывает:
– Держись крепче, глаза зажмурь и не открывай, пока я не велю.
Так Малуша и сделала. Ветер в лицо ударил, только свист стоит – это мчится Малуша на рыжем лисе выше леса стоячего, ниже облака ходячего.
А с Ванюшкой за это время вот что произошло. Задремал он, значит, на болотной кочке. А проснулся от того, что кто-то лизнул его в лицо. Открыл Ванюшка глаза и обмер.
Прямо перед ним морда здоровущего волка, а рядом ещё такой же волк. Ванюшка вообще-то с животными дружил, собаки его слушались. И тут он обмер только от неожиданности, но скоро в себя пришёл. Смотрит на волка, а тот язык на сторону и даже улыбается как будто. Ванюшка и погладил его.
Волк ничего, не против. И другой тоже голову подсунул, погладь, мол, и меня. А Ванюшке что терять. Обнял обоих, да ласковые слова наговаривает. Совсем разнежились волки. Легли рядом, будто охраняют.
– Это что за зверюшку вы мне отыскали? – вдруг сердитый такой женский голос послышался.
Поднял глаза Ванятка, а там красавица стоит, но в мужской одежде, колчан со стрелами за спиной висит, рядом конь-огонь – копытами от нетерпения постукивает-поигрывает. Вот уж правду говорят: «Бодрый сам наскочит, на смирного Бог нанесёт». Ванюшка хоть мал был, но не по годам умён.
«Это же Девана, Богиня Охоты!» – вспомнил он. Рассказывали, бывало, что силой она пошла в батюшку, Перуна-Громовержца, а гордостью непомерной и красотою – в матушку, дочку Дыя, Бога Неба. От обоих родителей усвоила волшебные умения: могла в любого зверя оборотиться, в рыбу морскую и в могучую птицу. Потому и стала великой охотницей. Она скакала по лесам в сопровождении двух матёрых волков, которые слушались её, как обычные собаки. Любую дичь добывала и не знала в своей забаве себе равных.
Оробел парнишка, аж голос потерял, но во все глаза смотрит, не налюбуется красотой неописуемой. А Деване смешно стало.
– Ну, что уставился?
Ванюшка потупился, но с силами собрался и выговорил:
– Ты такая красивая, никто красивей быть не может, даже ни на небе, ни на земле такую красоту не найти!
– Ну, ты хоть и мал, а знаешь, что сказать, – улыбнулась Девана. – На беду девкам вырастешь. А как ты в лесу оказался?
Ванятка всё объяснил: как увязался, как отстал, как уснул. Кузовок свой поднял, протягивает Деване:
– Испробуй целебной ягоды!
Девана тут ещё больше развеселилась:
– И обходительный такой! Прямо, как Ярило весной! – и заливается смехом.
А потом и говорит:
– Уж больно хорошо ты меня веселишь. Возьму-ка я тебя в терем. Погостишь, а потом, может быть, я тебя домой отправлю. А может, и у себя оставлю. Там видно будет…
Ванятка и слова вымолвить не успел, закинула она его на коня, сама сзади села. И помчался конь быстрее ветра, только замелькало всё вокруг, успевай вглядываться. Волки за ними, тоже ногами быстро перебирают, не отстают.
Терем у Деваны был в самой чаще заповедного леса. Кругом деревья вековые, кустарники непролазные, колючие, крапива жгучая. Но перед Деваной расступались, дорогу давали. Чужому, если не знал заповедного слова, близко даже подойти не удавалось.