Боги и чудовища - стр. 42
«Думаешь, ты умна, – шипим мы. – Но мы умнее. О да. Мы убьем их всех, всю твою драгоценную семью, а потом ты их всех забудешь».
«НЕТ…»
Ее страх не важен. Он пуст, как и ее обещания. Она уже мертва.
И скоро ее друзья разделят эту участь.
Воронья туча
Николина резко остановилась. Ее лицо исказилось и задергалось, а рот скривился. Она снова и снова бормотала нечто похожее на слово «мерзость».
– Что там мерзкого? – подозрительно спросил я, потянув ее вперед.
Она отстала на шаг, неотрывно глядя на дерево в чаще леса. На ель.
– Что ты там высматриваешь?
– Не обращай на нее внимания. – Коко бросила на нас взгляд через плечо и поплотнее укуталась в плащ. Вдоль побережья ветер дул куда сильнее и холоднее, чем в Ля-Форе-де-Ю. – Чем быстрее доберемся до деревни, тем скорее найдем черные жемчужины для Ле-Кёр-Бризе[4].
– Жемчуг, – усмехнулся Бо и пнул камешек в море. – Какая нелепая плата.
– Ле-Кёр стережет Лё-Меланколик. – Коко пожала плечами. – Воды опасны и могущественны. Никто не подойдет к берегу без платы.
Когда я дернул Николину еще на пару шагов вперед, Селия, шедшая рядом с Тьерри, сморщила носик.
– А ты уверена, что мы найдем эти… черные жемчужины в деревне?
– Возможно, не в этой, так в другой.
Коко прошла назад, чтобы подтолкнуть Николину. Та, казалось, приросла к месту. Она все еще смотрела на ель, задумчиво наклонив голову. Я присмотрелся повнимательнее, и волосы на шее у меня встали дыбом. На дереве сидела одинокая ворона.
– По пути к Лё-Меланколик нам попадется несколько рыбацких деревушек.
Хуже того, белый пес снова замаячил неподалеку, тихо и зловеще глядя на нас. Испуганно выругавшись, Бо швырнул в пса камень, и тот исчез в облаке белого дыма.
– Но ведь черный жемчуг довольно редок, так? – осторожно спросила Селия.
«Да». – Тьерри тоже заметил ворону и нахмурился.
Он не сказал нам, что намерен был делать дальше. Скорее всего, Тьерри собирался держаться нас, пока мы идем на север к Лё-Меланколик и Шато ле Блан. Из его воспоминаний было ясно, что Моргана пытала его и Тулуза, но Тьерри был с нами, а Тулуз – нет.
«Но все можно купить за правильную цену», – мягко произнес он.
– Живее, Николина, – бросила Коко, взявшись за веревку.
Николина вздрогнула, а мы слишком поздно осознали свою ошибку. Мстительно усмехаясь, она согнула указательный палец.
Из крыла вороны выпало перо.
– Черт!.. – Коко поспешно затянула веревки, но резкий запах магии уже прорезал воздух.
Перо упало на землю. Встревожившись, я резко потянул Николину за запястья, но она ударила меня затылком по носу и навалилась сверху. Мы рухнули на землю, а перо между тем начало… меняться.
– Мышь в мышеловке, – прошипела она. – Ну и кто тут у нас мышь?
Тонкие черные нити пера стали множиться. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Они сливались воедино, превращаясь в бесформенный комок. Из комка появилась ворона, похожая на ту, что сидела на дереве. Новая птица каркнула, и из вороны, сидевшей на ели, выпало второе перо. Появилась еще одна птица. Три одинаковых вороны.
Николина хихикнула.
Но это был не конец. За несколько секунд перед нами возникло еще пять птиц. Они быстро множились. Теперь их было уже десять. Двадцать. Пятьдесят.
– Прекрати! – Я сжал ее руки, которые должны были быть онемевшими и бесполезными, но Николина вывернулась. Птицы кружили над нами жутким черным сонмищем. Их, наверное, были уже сотни. – Отзови узор. Ну же!