Боги Бал-Сагота (сборник) - стр. 62
Извинения были принесены, но, судя по взглядам, бросаемым друг на друга обоими соперниками, ссора вовсе не была предана забвению и неизбежно должна была вспыхнуть вновь, возникни к этому хоть малейший повод.
Среди ночи я внезапно проснулся, охваченный странным беспричинным ужасом. Что разбудило меня? Этого я не знал. Я поднялся и убедился, что дверь накрепко заперта, а, увидев Голу спящим прямо на полу, разбудил его раздраженным пинком.
Он поспешно вскочил, потирая ушибленное место, и тут тишину разорвал дикий визг, пронизавший замок снизу доверху и заставивший вскрикнуть от неожиданности аркебузира, обходившего частокол. Визг явно исходил из уст охваченной ужасом девушки.
Гола пискнул и метнулся за диван. Рывком распахнув дверь, я бросился бежать по темному коридору. Прогремев каблуками по винтовой лестнице, я налетел на кого-то у ее подножья, и оба мы рухнули на пол.
Сшибленный мною с ног что-то прохрипел, и я узнал голос Жана Десмарта. Подняв его на ноги, я вновь устремился вперед. Он последовал за мной. Визг стих, но по всему замку поднялся страшный шум – крики, лязг оружия, стук кресала о кремень, голос дона Винсенте, отдающего приказы солдатам, топот облаченных в доспехи людей, бегущих по комнатам и натыкающихся друг на друга… В поднявшейся суматохе Десмарт, испанец и ваш покорный слуга достигли спальни Марчиты за миг до того, как Луиджи вбежал внутрь и подхватил сестру на руки.
Тут в спальню вбежали и остальные, неся с собой свет, потрясая оружием и громогласно вопрошая, что происходит.
Девушка на руках брата не двигалась. Распущенные темные волосы рассыпались по ее плечам, элегантная ночная рубашка была разорвана сверху донизу, открывая прекрасное тело. На руках, плечах и груди девушки виднелись длинные глубокие царапины.
Вскоре она открыла глаза, задрожала, дико взвизгнула и отчаянно вцепилась в Луиджи, умоляя брата защитить ее от кого-то.
– Дверь! – всхлипнула она. – Я оставила ее отпертой. Кто-то прокрался в мою спальню в темноте. Я ударила его кинжалом, а он швырнул меня на пол и принялся рвать, рвать… И я лишилась чувств.
– Где фон Шиллер? – спросил испанец, яростно сверкнув глазами.
Каждый из нас взглянул на стоявших рядом. Все гости, кроме немца, оказались здесь. Де Монтур не отводил взгляда от объятой ужасом девушки, и лицо его выглядело еще более изможденным, чем прежде. Вдобавок, мне показалось странным, что он без оружия.
– Ага, фон Шиллер! – яростно воскликнул Десмарт.
Половина собравшихся двинулась в коридор вслед за доном Винсенте. Охваченные жаждой мести, мы устремились на поиски и вскоре нашли фон Шиллера в небольшом темном коридоре. Он лежал ничком на полу, в багровой луже, растекавшейся на глазах.
– Это работа туземцев! – воскликнул Десмарт, побледнев лицом.
– Вздор! – заревел дон Винсенте. – Ни одному туземцу не пробраться сюда снаружи мимо солдат! А все рабы, включая рабов фон Шиллера, были заперты в рабских казармах, кроме Голы, спавшего в комнате Пьера, да служанки Изабель.
– Но кто еще мог сделать это? – в бешенстве воскликнул Десмарт.
– Вы! – резко ответил я. – Иначе зачем вам было так торопиться прочь от спальни Марчиты?
– Лжете, будьте вы прокляты! – закричал он, обнажая оружие.
Клинок его метнулся к моей груди, но, как бы он ни был быстр, испанец оказался быстрее. Рапира Десмарта зазвенела о стену, а сам Десмарт застыл, как каменная статуя: острие клинка испанца коснулось его горла.