Богатырская работенка - стр. 13
– Тяни! Он же мне ногу по колено сгрыз. А ну отпусти меня, скотина!.. Да не ты, студент. Ты тяни, пока эта тварь меня не сожрала.
– Не сожрет.
– Так понадкусывает. Мамочки-и-и… жует!!!
– Эх! – Перехватив Гришу под мышки, я рванул его на себя.
Что-то треснуло, браток рухнул на меня, а труп на камни.
– Этот бомжара вшивый меня чуть не сожрал! – возмущенно проревел Гриша, рассматривая укоротившуюся на два десятка сантиметров штанину. Не обнаружив на ноге ран, он зло сплюнул в направлении барахтающегося в пыли экс-трупа и попытался отыскать среди камней оброненный в пылу борьбы пистолет. – Правильно его на цепь посадили. Псих ненормальный!
– Пить, – жалостливо застонал кусачий тип, выплюнув изжеванный до состояния ваты кусок штанины. – Воды…
– У-у-у, скотина, – протянул Гриша. – Всухую кусок в горло не лезет?
– Ущипни меня, – попросил я, пытаясь доказать сознанию, что происходящее не сон, а реальность. Попросил, и тотчас пожалел. То ли браток мстил за неподлежащий ремонту джип и убежавшую девицу, то ли просто сил не рассчитал, но в результате его щипка я взвыл от боли и подскочил до самого свода пещеры. А это почитай четыре метра.
– Воды! – напомнил о себе узник подземелья. – Озолочу… Только дайте воды.
– Э… Григорий, – обратился я к братку, – а может дадим ему воды?
– Он мне штаны от Фигуччи за семьсот баксов испортил, а я ему за водой бегать буду?
– Так он же не со зла.
– Ага. От доброты.
– Возможно он от голода рассудком повредился, – прошептал я братку на ухо.
– А чего ты шепотом?
– Чтобы он не услышал.
– А! Э… И что?
– Невежливо получится.
– Тьфу ты! Интеллигент вшивый.
– Пить… – напомнил о себе узник.
Посмотрев на извивающегося на полу страдальца, Гриша вздохнул глубоко, засунул пистолет за пояс и неспешно направился к джипу. Заглянув в салон, браток достал из-под водительского кресла несколько бутылок. Но все они оказались пустыми. Тогда он залез в багажник и извлек оттуда пластиковую двухлитровую емкость темно-коричневого цвета с хорошо знакомой этикеткой. Знать и братку ничто человеческое не чуждо.
– Пить… пить…
– На, – одним движением скрутив пробку, Гриша протянул бутылку страждущему.
Скелетообразный узник с жадностью ухватил ее и припал к горлышку. Пластик захрустел на зубах. Пена побежала по подбородку. Его кадык несколько раз судорожно дернулся туда-сюда, и пустая бутылка отлетела в сторону.
– Чувствую, – с присвистом выдохнул прикованный к стене старик, – как силы возвращаются ко мне. Чувству… Ик!
Черные глазки узника сделались крохотными и сошлись на переносице.
– Вам плохо? – заволновался я. Мало ли какой эффект вызовет пускай и слабый, но все же алкогольный напиток, попавший в ослабленный голодом и муками организм.
– Мне хорошо, – ответил узник, пытаясь дотянуться до охватывающего кисть его руки стального кольца.
Его зубы пару раз со скрежетом скользнули по металлу, оставив микроскопические следы, но уже в следующее мгновение старик, икнув, просто вырвал из стены железные костыли, которыми была прибита удерживающая его цепь.
– Здоров, – заметил Гриша, стараясь держаться от узника на некотором отдалении. После того как старик попытался, пускай и неудачно, утолить голод за счет него, браток стал относиться к незнакомцу с настороженностью и, не побоюсь этого слова, робостью.