Богатство дураков - стр. 5
– Ого, Васька, да ты делаешь успехи! Дядь Петь, глянь какую тяжелую связку ключей притащил этот малыш, – радовалась Варя, размахивая ключами перед лицом спящего, некогда заслуженного учителя, ныне не отличимого от обыкновенного бомжа.
– Сорока вороне дивуется, а обе на улице ночуют, – проворчал старик, отмахиваясь. – Ну-ка, дай посплю. Иди отсель, иди…
– Сам ты иди! С тобой невозможно разговаривать, – фыркнула Варя.
Варвара, все это время щеголявшая в длинной серой футболке, подошла к тазу с водой, умылась, переоделась в любимые черные, выгоревшие на солнце, джинсы и майку с надписью «Never give up». Закинув за спину рюкзак, она спустилась по лестнице к подъезду и громко позвала сороку по имени. Тот, кружа, слетел и уселся Варе на кепку. «Тук-тук» – постучал он клювиком по козырьку.
– Ну-ка, давай на плечо или, вон, на рюкзак спустись, а то вообще обнаглел! – Вася осторожно спрыгнул на рюкзак ближе к плечу и потерся головой об ярко-рыжие волосы хозяйки. Та хихикнула. – Ну все, все, а то опять запутаешься, как в тот раз… И вообще, соберись, у нас сегодня важный день!
– Карр, – согласился Вася.
Шатаясь по вечерним улицам района, находящегося где-то на окраине города, Варя то и дело заглядывала в окна домов. Она представляла, как за столом собираются семьи, как усталые взрослые помогают детям с уроками, как малышня смотрит на экранах больших телевизоров мультфильмы, как пожилые пары пьют на кухне чай, обсуждая события прошедшего дня.
Не оставались без ее внимания и распустившиеся цветы шиповника. Она с детства любила эти волшебные ароматы, напоминавшие о матери. Стоило Варе вдохнуть их запах, как сразу же представлялась залитая светом кухня и мамины заботливые руки, заваривавшие ягоды в фарфоровом чайничке. Проходя мимо, она всегда ненадолго останавливалась и бережно дотрагивалась до фиолетовых или белых бутонов, переносясь в счастливые мгновения детства.
Варе было всего восемь лет, когда родители сбежали из шумного города куда-то очень далеко, оставив ее с тёткой-пьяницей, сдавшей в детский дом при первой же возможности. Воспоминания об этом месте вызывали у Вари сильнейшее раздражение и обиду, а разговоры тамошних детей об алкоголе, который, по мнению девушки, загубил ее жизнь, – тошноту и ненависть. Найти друзей в этом злосчастном заведении так и не удалось – она отличалась от воспитанников детского дома культурой, упрямством и благоразумием. Именно за эти отличия приходилось расплачиваться – её обижали, травили за манеры и били при каждом удобном случае, а нянечки, смотрящие за детьми, не обращали на эти безобразия никакого внимания, словно им наплевать, как ведут себя подопечные. Главное, что они живы и более-менее целы, а уж условия и нравы, которые дети себе создают, – их дело, их проблемы. Возможно, именно эти условия и научили Варвару быть сильной духом, не бояться унижений и строить жизнь самостоятельно.
Когда ей исполнилось шестнадцать, она при первой же возможности сбежала из детского дома и поселилась на чердаке, где на тот момент уже жили ее нынешние соседи. Там же она скрывалась от милиции и от органов опеки, которые в любой момент могли вернуть беглянку обратно.
Так Варя прожила два года. Всего через несколько дней ей должно исполниться восемнадцать лет. Она с нетерпением ждала собственного совершеннолетия – возможности гулять, где и когда хочется, и даже попробовать устроиться на работу, хотя она слабо представляла, каково это приходить в одно и то же место каждый день. А сейчас ей было необходимо любым способом прокормить себя и пернатого питомца, при этом не попавшись в руки надоедливым стражам правопорядка. Чего она точно не планировала, так это возвращения в детский дом, пусть даже и на один единственный день!