Богач, бедняк - стр. 80
Джули сидела неподвижно, сгорая от стыда.
– Он знает нас, – прошептала она.
– Меня, – поправил ее Рудольф.
– Кто это?
– Человек по фамилии Бойлен. Из всем известного «святого семейства».
– О-о, – выдохнула Джули.
– Вот именно: о-о, – сказал Рудольф. – Хочешь прямо сейчас уехать? Автобус отходит через несколько минут. – Ему хотелось предельно защитить ее, хотя он сам не знал от чего.
– Нет, – сказала Джули вызывающим тоном. – Мне нечего скрывать. А тебе?
– Абсолютно нечего.
– Тогда поцелуемся еще разок. – Она придвинулась к нему и обвила его шею руками.
Но в поцелуе была настороженность. Они больше не летели сквозь облака.
Они молча вышли из машины и вернулись в дансинг. Войдя в зал, они увидели у бара Бойлена – он сидел спиной к стойке, опершись на локти, и смотрел на них. В знак приветствия он приложил два пальца ко лбу.
Рудольф усадил Джули за ее столик, заказал ей еще бутылку лимонада, а сам вернулся на эстраду и начал раскладывать ноты для следующего отделения.
Когда в два часа ночи ребята сыграли «Спокойной ночи, дамы» и начали собирать свои инструменты, Бойлен все еще сидел за стойкой бара. Самоуверенный человек среднего роста, в серых брюках из тонкой шерсти и тщательно отглаженном полотняном пиджаке, он резко выделялся из толпы парней в теннисках, рыжевато-коричневой солдатской форме и в дешевых синих выходных костюмах. Заметив, что Рудольф с Джули собираются уходить, он неторопливо подошел к ним и спросил:
– Вам, детки, есть на чем доехать домой?
– В общем-то да, – ответил Рудольф. «Что еще за детки», – с неприязнью подумал он. – У одного из наших ребят есть машина, и мы обычно все в нее набиваемся.
Отец Бадди Уэстермена давал сыну семейную машину, когда он играл в клубе, и они пристегивали к крыше контрабас и барабаны. Если у кого-то была с собой девушка, ее завозили домой, а потом все отправлялись в ночную столовую съесть по гамбургеру.
– В моей машине будет удобнее, – сказал Бойлен, взял Джули под руку и направился к выходу.
Бадди Уэстермен вопросительно приподнял брови, увидев, что они уходят.
– Нас подвезут в город, – сказал ему Рудольф. – В твоем автобусе и так полно народу.
Это уже было легким предательством.
Джули сидела между ними на переднем сиденье «бьюика», который Бойлен вывел со стоянки, и машина помчалась к Порт-Филипу. Рудольф знал, что нога Бойлена прижата к Джули. Эта же плоть прижималась и к нагому телу его сестры. Странно было сидеть вот так, всем вместе, на том же переднем сиденье, где они с Джули целовались всего пару часов назад, но он решил показать себя человеком искушенным.
Рудольф почувствовал облегчение, когда Бойлен спросил адрес Джули, чтобы вначале завезти ее, – не придется потом устраивать сцену ревности. Джули, подавленная и необычно молчаливая, сидела между ними, глядя на дорогу, освещенную фарами «бьюика».
Бойлен вел машину быстро и уверенно. Стремительными рывками, как гонщик-профессионал, он обгонял идущие впереди машины. Рудольф не мог не восхищаться тем, как Бойлен держится за рулем, и ему стало не по себе – он не имел права восхищаться Бойленом: это тоже попахивало предательством.
– У вас славная образовалась группа, – заметил Бойлен.
– Спасибо, – сказал Рудольф. – Нам бы не помешало больше практиковаться и иметь новые аранжировки.