Бог не проходит мимо - стр. 28
Руслан понял ее желание и опять усмехнулся:
– Пусти, здесь не бульвар, здесь ходят только по одному, цепочкой.
В лагерь пришли на закате. Это был бывший скит монахов-отшельников, тайно обитавших в нем еще во времена хрущевской оттепели. Последние монахи покинули эти места в начале девяностых, перед самой войной. Куда они ушли, никто не знал, но уходили отшельники сознательно, унося с собой все святыни. Это место было обнаружено случайно людьми Султана во время поисков подходящего участка в труднодоступных местах Кабардино-Балкарии для размещения тренировочной базы смертников-подрывников. Сама Чечня не подходила для подобных баз, ее постоянно шерстили и зачищали федералы.
На просторной лесной поляне раскинулось десятка полтора крошечных домиков, служивших монахам кельями, частично глиняных, частично каменных. В каждом домике помешалось не более двух коек и маленькая печка. В центре скита стояла бывшая церковь без крестов; как самое просторное помещение, она была оборудована под резиденцию самого Султана. Еще здесь располагалась летняя кухня под навесом и брезентовая палатка для теоретических занятий и просмотра учебных видеофильмов, а также навес для молитвы.
По краям поляны виднелись бывшие скитские огороды, бурно заросшие бурьяном и травами. Была здесь даже маленькая заброшенная пасека с несколькими полуистлевшими ульями: в некоторых из них обитали одичавшие, а может, и настоящие дикие пчелы. Поляна заканчивалась крутым спуском в ущелье, на дне которого протекал звонкий ручей с кристально чистой и ледяной водой. Спуск в ущелье завершался каменными ступеньками, отполированными за несколько десятилетий ногами подвижников, по которым монахи спускались за водой, творя Иисусову молитву.
Девушки-курсантки жили в домике по двое. Один домик занимали инструкторы-арабы, другой занимали охранники и по совместительству тренеры по рукопашному бою, еще один домик был резервным для приходящих людей Султана. Султан считался в лагере эмиром. Был домик и для имама, очень странного лысого человека с невероятно кривыми ногами.
Распорядок дня был более чем жесткий. Подъем в пять утра, пять раз в день намаз, который проводил кривоногий имам. Перед завтраком – теоретические занятия, затем завтрак, практические занятия, обед, занятия идеологические, которые вел сам Султан либо опять же имам, и только перед ужином немного свободного времени, употребляемого в основном на хозяйственные дела, стирку и уборку.
Потекли однообразные дни. Алену поселили в домике с некой Насирой. Стройная черноглазая девушка, немного угловатая, неразговорчивая, она встретила Алену настороженно. Разговорились только через неделю. Оказалось, что Насира в лагере уже несколько месяцев, выросла в ваххабитской семье, где у нее шесть сестер. Было еще два брата, но они погибли на войне, известны как боевики полевого командира. Насиру отец отправил в лагерь мстить русским за погибших сыновей, но не только месть была причиной этого решения. Старику обещали тридцать тысяч долларов после удачного выполнения задания – для бедной многодетной семьи огромные деньги. К тому же это большая честь для ее родных, а родителям надо выдать замуж шесть дочерей. Дом в Хасав-Юрте сильно пострадал от артобстрелов, семья еле-еле сводила концы с концами. Насира была очень религиозна, мечтала о рае и о возмездии для тех, кто убил ее братьев. Что получит семья, ее мало интересовало.