Бог ли каждый Творец? - стр. 21
(Далее опять от третьего лица, изложение Рангита.)
По пути, уже недалеко от дома, подошли к нему два парня, весьма скромно одетых, бороды их давно не видели ножа, а тело, видимо, солнца – сосуды «светились». Были они худы, но голодными не казались. Говор их был не на иудейский манер, скорее были из горного района, называемого Берд Арины. Их решительный и быстрый шаг в его сторону немного побеспокоили Рутру. Он остановился, подождал, пока они подойдут. Подойдя на расстояние пяти шагов, они остановились и почти с поклоном поздоровались, поприветствовали его.
– Слава Яхве, рабби.
– Да сделает он нас царями мира, – ответил Рутра.
– Имеем ли мы право спросить тебя о нашем интересе? – сказал один из них.
– Говори, печаль иль радость несешь?
– Должно быть… радость. Нам бы хотелось так. Интерес наш таков. Слыхали мы о некоем Иешу, нареченном Машиахом. Только вот сомнения раздают в округе… не совсем ясно, кто его нарек титулом от Яхве.
– Это ты речь раскрыл свою? иль чей чужой есть в речи интерес?
– Не скроем мы от тебя ни правду и ни ложь. Ты Бога человек, иначе нам никак.
– Так кто же он?
– Йоханан. Тот, кто ныне солнца света лишен за то, что давал свет всем.
– Да? Слыхал я и о нем, только вот о солнце не было и речи.
– Для нас он есть.
– Похвально, раз так почитаете. И что же хочет он от меня?
– Не от тебя рабби, не от тебя. Мы просим тебя… Не поругай нас, вынуждены.
– Что у вас?
– Отправил нас он к Иешуа с вопросом.
– И что же?
– Нет дома, так говорит его родительница.
– И где же он? И в чем просьба ко мне?
– Мы знаем – дома он. Просите матушку его.
– Чего ж он не выходит к вам? – спросил Рутра их, а про себя подумал, не шпионы ли Ирода они.
– Страшится он. На поиск дан собакам след.
Рутра мысленно обратился к Рангиту: «Не мог бы ты в более внятную форму переводить их манеру изъясняться?» На его удивление Рангит не ответил. Рутра повторил обращение к нему. Снова молчание. По нему прошла легкая дрожь. Как-то не очень комфортно стало чувствовать себя одиноким в далеком чужом, хоть и полностью идентичном, но чужом мире.
– Кто дал его на поиск? – спросил Рутра, практически уверенный в ответе.
– Да тот же, что и брата нашего лишил зари и заката.
– Будь так. Так что же вы хотите?
– Спросить оного. Есть вопрос у нашего брата. Он хочет слово свое ему доверить, иначе зря все было.
– Ясно. Так ведь Иешуа и вел-то ту же речь почти. Всего лишь от имени своего.
– Ты знаешь точно это? Позволь спросить.
– Чего не знать-то? Не особо он скрывался. Хотя для вас, может, и скрывался. В городе особо он не вел речи.
– А где он вел-то? Приехал из чужих мест.
– Каких же чужих? Не сильно, вижу, вы его знаете.
– Не сильно.
– Ладно, пошли, – сказал Рутра им.
А сам подумал: «Даже если они шпионы, то страха мало. Если бы Ирод захотел схватить Иисуса, ему не нужно было бы таким путем выяснять, здесь он или нет. Он отправил бы стражников, и они ворвались бы в дом без спроса».
Подойдя близко к дому Марии, эти двое, друзья Иоанна, остановились. Рутра посмотрел на них вопросительно. Они тоже смотрели ему в глаза, только, как показалось Рутре, без мысли, с вопросом – что делать нам? Рутра не стал больше расспрашивать, в чем подоплека их поведения, пошел к калитке.
На его вызов вышла Мария, Иосифа уже не было в живых. Возможно, Рутра воспринимал ее с неким ореолом святости, с коим она предстает с самого детства перед нами, поэтому видел в ней необычную женщину. В свои 47 лет она сохраняла во взгляде ту девичью простоту, которую, пожалуй, в наше время не у каждой в начальных классах увидишь. Она вышла, увидев Рутру, улыбаясь, быстро приблизилась к калитке. По правилам тех времен – женщина не должна была разговаривать с чужими мужчинами. Только рабби и высшие представители власти исключались из этого списка. Рабби Иосиф из города Рамафы был удостоен чести диалога с ней не по вышеуказанной причине: он не входил в список чужих в принципе. Он был ей хорошо знаком, был другом и наставником ее сына; не раз Мария обращалась с просьбой отцовских наставлений к Иосифу.