Боевой вестник - стр. 19

Эродин Тандервойс снова поднялся:

– Мы чтим правила ассамблеи, и я прошу прощения у радушного хозяина. Даю слово, что если я и извлеку свой клинок вновь, то лишь для того, чтобы отрезать изрядный кусок от задницы вон того чудного кабанчика.

И лорд указал пальцем на крупную тушу жареного вепря с большим красным яблоком во рту. До этого блюда гости еще не добрались.

Все собравшиеся за столом засмеялись, и за смехом назревавший конфликт был забыт. Однако Роберт Брекенридж по опыту знал: ничто не проходит бесследно, и ссора Ханте с Эродином лишь отложена.

Тандервойс уселся на место, смех поутих, и тогда поднялся лорд Майрон Хонор. Он был еще не стар, лет тридцати с небольшим, но поседел еще в юности, и густые ослепительно-белые волосы обрамляли молодое, круглое и довольно-таки суровое лицо, ниспадая почти до плеч.

– Досточтимые лорды, – начал он. – Полагаю, необходимо обсудить перечень тревожащих нас вопросов и составить письмо на имя короля Хлодвига. Каждый из нас поставит подпись, чтобы государю было ведомо, сколько знатных домов королевства это беспокоит.

Люди снова оживились, чертог наполнился голосами.

– Отлично! – воскликнул Тиодор Свон. – Как раз составим для Гильома Блэйда список тех, кому надо отделить голову от туловища!

– С чего бы это? – послышался другой голос, обладатель которого Брекенриджу не был виден. – Ассамблеи лордов на то и проводятся, чтобы составить общее прошение в письменном виде для короля. Или мы посудачим тут, аки заговорщики, да разбредемся по своим поместьям?

– Здесь не просто обсуждение насущных проблем, – подал голос Тиодор Свон. – Нас всех здесь собрало недовольство реформами, которые замыслил Хлодвиг. Не думаю, что он обрадуется такому приему их со стороны своих вассалов.

– Это не повод лишать головы владык знатных домов, – заговорил Тристан Тенси. – Вам известен характер нашего короля – это не Дэсмонд Эверрет, Хлодвиг не жесток. Он разумный и великодушный человек.

– И поэтому решил обложить нас налогами?! – послышался злой голос откуда-то с дальнего конца стола.

– Да не поэтому! Король Хлодвиг находит, что простолюдинам не повредит быть грамотнее. Это впоследствии может положительно сказаться на делах всего королевства.

– Это как же? Каким образом?

– Послушайте! – Ханте Уорн поднял ладони. – Вспомните, где были лучшие ремесленники в государстве – лучшие кузнецы, каменщики, конюшие, плотники, врачеватели, сапожники и портные. На Волчьем мысу. И ведь там каждый крестьянин был грамотен. Волчий народ всегда стремился к образованию.

– Вот именно! – рявкнул Тандервойс. – И оттого они во все времена были непокорными и своенравными. Оттого они не признавали королевских наместников на своей земле! Оттого мятеж, после которого король Леон Эверрет отменил в Гринвельде рабство, начался именно с Волчьих земель! Мы этого хотим? Чтоб всякая чернь от берегов океана Предела до Змиева леса стала походить на этих заносчивых оборотней?

– Да где теперь этот волчий народ? – послышался смешок. – Сгинули все, один возведенный и остался.

– А не потому ли они сгинули, что, когда Мамонтов остров высадил на мыс своих корсаров и мангусов, кто-то из вас и ваших латников был далеко на востоке, в скифарийских землях, а большинство оставшихся дожидалось, пока вражеские орды перережут жителей мыса? – нахмурился Уорн. Поводов для шуток он более не находил.