Боевой устав гнома - стр. 22
Федор ничего не ответил. Он старался отлепить твердые как камень пальцы от металлических прутьев клети, но те не желали шевелиться.
Сквозь верхний люк, через который скип набивали малоценными трупами, экспедиционеры по очереди полезли внутрь тележки, висящей над бездонным могильным шурфом. Первой пробилась Пунай, которую Федору пришлось подхватить под могучую задницу, когда гоблинша в «испуге» застряла на полпути. Этот забавный эпизод вернул бодрость воинам, и погрузка прошла почти без сбоев. Разве что Онибабо зацепился доской за решетку и чуть не повредил свой рунный талисман или собственную спину. Да еще Фенрица пришлось проталкивать в люк силком под суровые увещевания комиссара – чолльсинец явно сожалел, что не дезертировал по дороге к катакомбам.
Наконец все разместились в клети, и даже черепаха прекратила блеять и дергаться.
– Крутите понемногу, – сипло приказал Маггут ограм. – Потом чутка побыстрее.
Боксугр с тесноте исхитрился дунуть в букцину, символизируя старт экспедиции возмездия. Получилось не слишком бодро – воздуха в сдавленной груди капитана оказалось маловато.
Огры с равнодушными мордами принялись вращать барабан спускового механизма.
Тележка, пугающе хрустя сочленениями и скрипя колесами, рывками покатилась по рельсам вниз, в темноту, толкая перед собой несчастную бронечерепаху.
Относительно светлое пятнышко неба над Подтеменьем давно превратилось в бледную точку высоко над головам экспедиционеров, а потом и вовсе стало неразличимо для глаз. Кругом царила полная, непроницаемая тьма. Только скрип колес, да дребезжание то и дело подергивающейся тележки показывали мстителям, что они еще живы и не в Преисподней. Никто не говорил ни слова. Невесомая бронечерепаха тоже не подавала голос, только продолжала иногда ударяться панцирем в днище скипа.
Снизу дул довольно сильный и теплый ветер со смесью запахов тлена и лавы.
Прошло с четверть часа, хотя в такой ситуации время оценить было сложно. Мимо, с легким лязгом металла по камню проползло вверх что-то очень тяжелое. «Противовес», – догадался Федор.
Скоро послышалось негромкое рычание Фенрица, он даже осмелился разок тявкнуть, но тут же умолк. Быстро стала понятна причина его беспокойства: ветер принес шум голосов. Слов, конечно, было не разобрать, зато на гладких черных стенах показались слабые отблески далекого подземного огня и задвигались вытянутые тени.
– Там же Пекло, братва. Сгорим как сушеные споры, – испуганно предположил Цаво.
«Точно, да-да. Мне уже зад припекает! Сиськи-то как жжет! Он прав! У меня уже уши горят! А голоса там чьи? Это демоны!», – испуганно забормотали остальные гоблины.
– Я вам сам устрою Пекло, motherfuckers, – прошипел Маггут. – Прямо здесь. А ну заткнулись. Притворяемся мертвецами молча…
Мстители как смогли расслабились на досках подобно трупам, хотя им было очень неудобно и слишком тесно. Пунай привалилась к Федору с вольготной невинностью зомби, и комиссару пришлось кое-как ее сдвинуть, чтобы не задохнуться.
Дно могильного шурфа, а по-гномьему зумпф, приближался с каждым покачиванием клети. Звуки болтовни и свет медленно усиливались.
– Что это за дерьмо, мать Тунрида? – наконец прозвучало вполне громко и отчетливо. Говорили на грубом староэльфийском наречии, давно уже ставшем языком межнационального общения. Но мягкие звуки звучали резковато даже для него. – Скип с покойниками где? А, вот он, вижу. А снизу что за огромная лепешка?