Блюз поребриков по венам - стр. 30
Сел и принялся жрать. Именно «жрать». Не опечатка. Быстро орудуя вилкой, Клим проглотил свою порцию за три секунды и принялся за порцию Феофана.
– Если твой потолок мечтаний – кухарка с задатками посудомойки, то это не ко мне! – фыркнула я на показательную демонстрацию восхищения. Не кормят его, что ли?
Хотя домовой готовит божественно, это я признаю. У него обычная глазунья выходит так вкусно, что язык проглотить можно вместе с зубами.
Но Клим умудрился выдать новый комплимент. Даже глупее предыдущего.
– Ты ещё и в постели сногсшибательна!
– Ты во всём хороша! – поддакнул Феофан, незаметно поправляя шторы.
А я в ужасе уставилась на него. Клим, конечно, невидящий, но при живом-то человеке так палиться опасно! Для майора это должно было прозвучать протяжным «мяу», но по глазам гостя поняла, что-то он услышал.
Но ещё больше возмутило, что за мной постоянно следят! Я взрослая, самостоятельная женщина, а мне даже отдохнуть приватно нельзя.
Орать на домового при Климе я не могла, поэтому огрёб гость:
– А ты мог бы вести себя как джентльмен и просто довести меня до дома! Оставаться и пользоваться ситуацией было необязательно.
Действительно обидно. Зачем сразу лезть в постель? Где цветы, где ухаживания? Что за примитивный мужик пошёл?!
– Так… – Клим отложил вилку, тем более что порция Феофана закончилась, а в третьей тарелке уже я ковырялась. Вытаскивала поджаренное сало. И знает ведь, что ненавижу эту гадость! Специально положил, кошак лохматый! А мужчина сложил руки на груди и сказал: – Я вообще спрашивал… разрешения уйти. И ты ЗАСТАВИЛА меня остаться.
– Вот уж бред-то. Скажи ещё, что я тебя изнасиловала!
– Практически!
– Ты не принимаешь отказов, когда выпьешь, – хмыкнул Феофан.
И я не удержалась – метнула в него тапок. Чёрный кот зашипел и гордо удалился из кухни.
Налысо побрею скотину.
– В таком случае примите мои искренние соболезнования, – процедила я, чувствуя, что ещё немного – и задушу Клима голыми руками.
Хоть бы вид сделал, что сожалеет!
Нет же, сидит, лыбится, сияет начищенной раковиной.
– Да мне понравилось! – отмахнулся ковбой, встал, подошёл ко мне, обнял и проникновенно спросил: – Сделаешь кофе?
Я ему ещё и кофе должна делать?!
Могу в зубы дать, могу апперкот сделать. Выбирай, красавчик!
– У тебя пять минут, чтобы уйти из моей квартиры.
– Да что с тобой? – опешил Клим.
– Не люблю незваных гостей.
Мужчина отпрянул, будто его током ударило. Сузил глаза до мелких щелок.
Я сжала в ладони кулон и встретилась с Климом взглядом. Его серые глаза подавляли своей уверенностью и сканировали насквозь. Представила, как майор допрашивает подозреваемых в застенках участка, заставляя их признаться в том, чего они не совершали. А потом безжалостно приговаривает к пожизненному.
И я не преступница, и повесить на меня ничего не получится. Это нормальная жизнь, а не участок!
– Да пошла ты, дура сумасшедшая! – процедил Клим, надел свой плащ и ушёл, хлопнув дверью.
А зонт, главное, оставил. Тот самый, из-за которого ко мне домой и проник.
Я нахмурилась и вопросительно посмотрела на Феофана, который в образе кота возлежал в коридоре.
– Ты вслух про «преступницу» и «повесить» сказала, – флегматично пояснил домовой.
***
Выходные прошли под знаком самобичевания. Я с трудом, но восстановила картину вечера, посетовала на слабый организм, отказывающийся вести себя адекватно, и окончательно разругалась с Феофаном.