Блюз перерождений - стр. 9

– Ты хотя бы подождала, пока они уберутся подальше, – сказал Майло. – Они ведь не слепые.

– Думаю, они догадываются, – сказала Сюзи.

– Да, но когда убедятся, а это непременно случится, нам не поздоровится. Это как пить дать.

– Тсссс, – прошипела Сюзи.

И, обвившись вокруг него, потянула на пол. Дешевый ковер, успел заметить он. Останутся пятна от ожогов. Постепенно дневной свет за окнами сгустился в лиловые сумерки. Здесь утро, день, вечер и ночь не всегда следовали в установленном порядке, как в мире живых. Порядок был зачастую иллюзорен. Как и многое другое. Обессиленные и потрепанные, они перебрались в постель. Майло зарылся лицом в ее волосы, вдыхая аромат. Она пахла полночью.

– Я скучал по тебе, – сказал он.

– Перестань, – ответила она. – Ты даже не вспоминал обо мне, пока трахался там со своими Танями, Эми, Батангами, Ли У и Мариями…

– С этим ничего не поделаешь. Так уж устроена жизнь. Но я скучал по тебе все равно, как скучают о чем-то неосознанном.

– Врунишка. Но ты милый. – Она легонько укусила его шею, оставив две капельки крови. – Кое-что для тебя принесла, – сообщила она.

– Да ну? Класс.

– Помнишь это? – Из гущи волос она достала медный браслет. Покрытый чеканкой, выкрашенный ярь-медянкой, он представлял грубое изображение змеи, кусающей собственный хвост.

– Браслет, – сказал Майло, принимая вещицу. В руке вес и форма показались знакомыми. – Из моей первой жизни, – сказал он.

– И первой смерти, – добавила она. – Помнишь?

Он помнил.

Долина реки Инд, 2600 год до н. э.

Когда Майловасу Прадеш смог открыть глаза, мир хлынул в него рекой из цветов и звуков. Родители, которые принесли его в мир, жили в окружении гор и зеленых деревьев. Между горами лежали зеленые поля. Полноводная река срывалась в глубокое ущелье, застланное туманом.

Мир был полон голосов: рева муссонных дождей, звуков насекомых и ночи. Отец рассказывал сказки, а мать пела.

Никто в деревне не знал, что он был новой душой. Да и как им было понять? На свет появляешься без метки по числу твоих жизней. Распознать можно иногда – только по глазам. У новых душ глаза голодные, они впервые пробуют мир, восхищенные, испуганные и потрясенные.

– Он точно камень, – говорил отец Майловасу. – Если что-то разглядывает или слушает, совсем не шевелится. И едва дышит.

– Он как солнце, – не соглашалась мать. – Так и знай. Однажды все эти разглядывания и выслушивания зажгут в нем огонь, и он станет как бог, так и знай.

– Он будет вождем, – сказал вождь деревни, и все согласились.

Вождь был когда-то прославленным воином. Он носил на руке солдатский медный браслет в форме змеи, кусающей свой хвост. Сняв украшение с руки, он надел его на голову Майло, как обруч.

Майло быстро познавал мир. Уже в три месяца он пошел, да так, что его едва успели поймать на самом краю ущелья. На горшок уселся привычно. А когда заговорил, то произнес четко и слитно: «Папа, слышишь, как шумит в деревьях ветер?» – на что отец ответил: «Как? Да, слышу. Ох, ё-моё!»

В ребячьих играх он всегда был заводилой. До тех пор, пока ему не исполнилось шесть и он перестал расти. Однажды оказалось, что сверстники выросли на целый фут, а Майловасу совсем не подрос. Никто не мог сказать, почему.

– Видно, силы копит, – размышлял отец. – Еще месяц-другой, и он разом всех перегонит.