Блюз перерождений - стр. 37
Тысячи голосов убеждали Майло не спешить с выражением эмоций.
В итоге Майло заговорил:
– Мы любим тебя, Уэйн. И с близящейся катастрофой в твоем предложении есть определенный смысл. Но вот в чем проблема. Отчего бы тогда не высказать это… предложение нам обоим? И как быть с фактом, что ты, как видно, надеешься использовать Либби и свое влияние, чтобы затащить Ким в постель? Это непохоже на тебя. На Уэйна Алдрина, которого я знал. Так что ответь на мои вопросы, чтобы мне решить, дать ли тебе в зубы.
Алдрин кивнул.
– Спасибо, что спросил. На свой лад, ты был терпелив. И ответ на этот важнейший вопрос такой: я остался прежним. И не пытаюсь принудить вас совершить низость или взять Либби в заложники.
– Тогда что все это значит? – спросила Ким.
– Объявлено изменение, – сказал Алдрин. – Только для отобранных заранее руководителей групп. По какой-то причине решено расширить привилегии для членов их семей. Полагаю, ситуация в последнее время осложнилась, и для уверенности в сплоченной работе руководителям бросили кость.
Майло почувствовал приступ удушья.
– Дальше, – просипел он.
– Собственно, все. Я не пытаюсь затащить твою жену в постель. Лишь забрать твою семью на корабль.
Майло мог поклясться, что читает в голове Ким. Всего одна мысль: Либби, Либби, Либби, Либби, Либби…
Боже, он не готов на это пойти.
Но, черт возьми, это его семья.
Он взглянул на Ким.
– Мы согласны?
Из глаз Ким ручьем текли слезы.
– Да, – сказала она.
И все попятились, очень-очень неуверенно, к своим столам и до обеда даже не взглянули друг на друга, а там все втроем отправились в здание администрации к нотариусу и зарегистрировали брак в регистрационном автомате.
Комета появилась на ночном небосводе.
– Какая красивая, – говорили люди. По ночам они усеивали холмы вокруг кораблей. Каждую ночь, на расстеленных одеялах, словно дожидаясь фейерверка. По двое или группами, иногда целыми командами.
Майло, Ким и Либби перебрались в апартаменты Алдрина. Более просторные, лучше обставленные.
– У него посудомойка! – прокричала Либби, которая явно чувствовала, что назревают серьезные перемены в семье.
Ночи Майло и Ким проводили в спальне Алдрина, который великодушно перебрался на диван в гостиной. Им пришлось преодолевать странную эволюцию: поначалу желание заниматься любовью в постели Алдрина возникало не чаще, чем последнее время в их собственной спальне. Потом на них что-то нашло, и они занимались любовью три ночи подряд. А дальше как обрубило. Ким даже вздрагивала, когда Майло к ней прикасался.
– В чем дело? – шептал Майло. – Боишься, услышит твой муж?
– В чем дело? – спросила Ким, когда Майло впервые не притронулся к ней. – Боишься, твой муж услышит?
Либби проводила время за игрой с посудомойкой, катая туда-обратно маленькую тележку. Алдрина она воспринимала как большую дружелюбную собаку, у которой они поселились.
Никто не объяснял ей положение вещей, просто из малодушия. Вторая лотерея состоялась в девять утра, в день, когда администрация сообщила об установлении контакта с возвращающимся «Зазеркальем».
Все было в норме. Корабль летел серебряной ласточкой. Специальный розыгрыш для членов семей сулил восьмидесятипроцентный шанс. К вечеру Либби получила свое место. Ким рыдала в ванной – не всхлипывая, а ослиным ревом.