Блюдо с красной приправой - стр. 15
Вдалеке мелькнул свет, и Соболев насторожился. Как раз возле территории молочного комбината. Есть, опять! Теперь было хорошо видно, что вдалеке, то ныряя фарами в ямы и промоины, то выбираясь на ровный участок проселочной дороги, едет машина. Саша приложил к глазам бинокль и стал разглядывать ландшафт в зеленоватом свете. Снова мелькнули фары, и изображение мгновенно стало «слепым». Он поморщился и убрал бинокль. Когда свет бьет прямо в глаза, аппаратура на некоторое время «слепнет». Ничего, и так понятно, что машина едет одна и что там больше никого нет. Снова мелькнули фары. Теперь и без бинокля было видно, что это грузовик. «КамАЗ»? Нет, какая-то другая машина, но с кузовом. Через десть минут грузовик поравнялся с опушкой леса, где на дереве сидел Соболев. Теперь фары не слепили глаза, и он снова поднял бинокль. Ага, самосвал. Номера не видно, но кабина белая, а кузов, кажется, синий.
Так, теперь самое главное! Машина подъехала к воротам ограждения свалки. Ага, вон собаки выскочили, лают как остервенелые. Сторож появился, замахнулся на собак, пошел отпирать ворота, распахнул одну створку, другую. Махнул рукой! И не спрашивает никаких документов, талонов… ничего! Значит, знает, кто и зачем приезжает. Или не знает, если ему платят за его нелюбопытность. А еще водитель, похоже, знает, куда ему надо ехать. Вон, прибавил скорость и по правой кромке мусорного поля вдоль ограждения уверенно едет. Все, свернул!
Не отводя от глаз бинокля, Саша мысленно уже рисовал схему мусорного полигона, запоминал ориентиры. Место, куда машина свалит свой груз, запомнить надо очень четко. Так, сухое дерево с двумя стволами в форме латинской буквы «V». Сколько метров от него? Так не определить, даже пытаться не стоит. Это место на одной линии между сухим деревом и… и четвертой опорой ограждения от угла. Примерно треть расстояния между ориентирами.
Машина свалила груду мусора и сразу тронулась с места, на ходу опуская кузов. «Хлам какой-то», – подумал Соболев, рассматривая в бинокль кучу. Ветром стало разносить какие-то бумаги, а еще что-то черное, лохмотья какие-то. Битая штукатурка, старые мешки из-под сахара. Белые и зеленые, такие продаются в магазинах строительных материалов. Ворота были уже открыты, и машина без остановки покинула полигон. Все, теперь надо срочно увидеться с Измайловой. Пусть принимает решение на осмотр этой кучи. Нет, официально нельзя, потому что преступники обо всем догадаются, нужно со своим руководством говорить, негласно посмотреть, что в этой куче может представлять интерес. Будет «вещдок», будет идея, куда рыть на молочном комбинате дальше.
Собачий лай стал слышнее. Соболев повел биноклем и выругался. Три псины неслись с лаем со стороны ворот прямо в его сторону. Унюхали, что ли? Напрямик, через поле, прыгая через канавы. С дерева оперативник буквально скатился, обдирая и без того ободранные руки и колени. Он успел отбежать в глубь леса метров на пятьдесят, когда собаки его настигли. Обычные дворняги, но какие злые! Один – здоровый кобель, черно-серый, с тяжелой головой, два других – помельче, и хвосты колечками. Такими хвостами хорошо весело вилять и колбаску выпрашивать, а не…
– Пшли! – заорал Сашка, делая вид, что поднимает с земли камень и замахивается.