Блуждаем среди звезд - стр. 6
«Тим… Тимофей – это мое, точнее, его имя, – думал он, нахмурив брови и закрывая лицо от летящего по ветру пуха. – А они, получается, мои друзья со двора. И я самый старший среди них».
В его мысли вновь вторгались образы из памяти. Вот картины того, как он мастерит качели во дворе, играет в «московские» прятки, плескается в бассейне с друзьями. Но эти образы с каждой минутой покрываются холодом, они так и остались чужды Тимофею. Там, где когда-то в воспоминаниях было тепло и лето, стал распространяться иней и образовываться множество снежинок.
И в этот холодный для души момент к Тимофею вновь вернулся этот горький привкус желтого. В глазах потемнело, и Тимофей схватился за голову, присел на уже давно заржавевшие качели. Сил не было. Что-то кричало и сходило с ума в его ушах.
– Тимофей! Тимушка! – звал его кто-то будто снаружи.
Постепенно он стал снова видеть. Перед глазами стояла его мать. И все продолжала:
– С тобой, Тимушка, все в порядке? Голова болит? Говорила же тебе не сидеть по ночам за компьютером! Но кто слушал?
– Все в порядке, – тихо, почти неслышно ответил Тимофей.
– Хорошо, пойдем тогда скорей домой. Я ужин буду ставить.
Мысли не давали покоя по направлению к дому, который теперь было трудно таковым назвать. Все знакомо, но в то же время невыносимо чуждо Тимофею.
Он шел за ней по старому дощатому коридору и витой хрупкой лестнице. Лифт не работал, а лестница робела и жаловалась на каждое его движение. Ржавые прутья словно осыпались в песок.
Пока поднимались, Тимофей заметил, что на шестом этаже разбито подъездное окно. Причем отверстие вышло таким маленьким, аккуратным, и по виду сделан был этот удар снаружи, а не изнутри здания. Но как это возможно? Шестой этаж! На самом высоком этаже девятиэтажного дома находилась 68-я квартира, его квартира. За ней шла сразу 70-я: 69-й не было на площадке. На месте, где должна была быть дверь, виднелись лишь забетонированная пустота и черная вмятина. И не покидало ощущение, что этой квартиры никогда и не было.
Дверь в родную квартиру была открыта. У порога встречал большой лабрадор, полный энергии и радости видеть своих хозяев. Он обтерся об ноги матери, выпросил кусочек лакомства из магазина.
– Какой нетерпеливый, Джим! – с улыбкой гладила пса женщина.
«Джим», – мелькало имя у Тимофея в голове. Память выдавала только картинку того, как они вместе бегут по свежей влажной траве, а пес вырывается из поводка, машет хвостом и просит сыграть в догонялки. А после игры смахивает с себя всю утреннюю росу на любимого хозяина.
– Привет, Джим, – неуверенно теперь произносил новый Тимофей.
Взгляд пса обратился к мальчику. Они заискрились. Но щенячий писк, уныние, непонимание сменились гневом и тревогой. Зрачки сузились, наполнились словно пламенем. Джим занял позицию хищника, громко залаял. Тимофей прижался к двери и пытался нащупать за спиной ее ручку. Но пес подошел слишком близко.
– Стой, Джим! Стой! – схватила его за шею мать Тимофея. – Что на тебя нашло? Это наш Тимушка, твой друг.
Она с долей нервов стала быстро гладить собаке голову, шею и чесать за ушком в надежде, что это его успокоит. И действительно, вскоре пес прекратил рычать. Но злобный взгляд и подозрение Джима на некогда своего лучшего друга не пропадали весь вечер. И Тимофею казалось, что добрая щенячья улыбка преобразовалась в львиную пасть с острыми зубами.