Блондинка в Монпелье - стр. 15
– Вон откуда ноги растут! Так значит знаменитый Жорес Алфёров, нобелевский лауреат, красавец-мужчина, обязан именем этому самому французу? – я кивнула в сторону памятника.
– Получается, что так.
– Ух ты!
– И кстати… Ты помнишь Анатоля Франса? Мы говорили о нём недавно.
– Конечно.
В тот же вечер, когда Натка процитировала знаменитого литератора, я нырнула в Интернет и бегло просмотрела несколько его произведений. Теперь могу поддержать в течение получаса беседу в кругу профессоров филологии. Если хочешь говорить со своим ребёнком на одном языке, надо разделять его интересы. Мне ещё очень повезло, что Натка увлекается литературой, а не биологией. Иначе пришлось бы изучать способы размножения мокриц, а это, подозреваю, жесть!
– И что насчёт Анатоля Франса?
– Они с Жаном Жоресом были близкими друзьями.
– Круто.
Но потом я вдруг отключилась от действительности.
Натка и дальше что-то рассказывала, она безостановочно щебетала, но я ничего не слышала. Проблема, поставленная передо мной бухгалтером, занимала все мысли, необходимо было как можно быстрее её решить и дать распоряжения.
Когда руководишь собственным делом, производственные проблемы – твоя круглосуточная головная боль. Их более чем достаточно. Вот и сейчас я вдруг поняла, что поступила ужасно неосмотрительно. Как я могла на целую неделю удрать в Монпелье?! О чём я думала! Я словно сбежала с поля боя, бросив на произвол судьбы беспомощных солдат и военную технику.
Нельзя мне было уезжать.
– Извини, – коротко бросила я дочери. – Надо позвонить.
– Ну, мама! – возмутилась Натка. – Мы же договаривались! Ты обещала целую неделю не заниматься делами, а думать только обо мне.
– О тебе я думаю всегда! Денно и нощно!
Произнеся пафосную тираду, набрала номер главного бухгалтера и принялась диктовать план действий. Затем позвонила Татьяне. И снова – главному бухгалтеру. А дочь тем временем обиженно ковырялась в тарелке с салатом.
– Мама, у меня для тебя сообщение, – заявила Натка спустя минут двадцать и выпрямилась на стуле.
– Подожди минутку, – бросила я, прикрыв рукой трубку. – Уже заканчиваю.
– Мама, я беременна.
А-а-а-а-а!!!
Не знаю, как мне удалось поймать айфон в двух миллиметрах от земли…
Я судорожно сжала спасённый аппарат в ладони, внезапно ставшей влажной, и чуть слышно произнесла онемевшими губами:
– Что ты сказала сейчас?
– Ну, это самое.
– Ты беременна, – повторила я, положила айфон на стол и прижала пальцы к вискам. – Ты беременна… Ты беременна…
– Да, – криво улыбнулась Натка. – А что? Ты недовольна? Ребёнок – это счастье. Ты сама так всегда говорила… Разве нет?
– Я говорила о своём ребёнке, а не о твоём! А я тебя родила, между прочим, в двадцать четыре. А не в шестнадцать!
– Мне будет уже семнадцать. Вполне приемлемо.
– Боже мой, боже мой, боже мой, – как заведённая бормотала я. – Ты беременна. Это произошло… Случилось…
– Ты боялась услышать подобную новость гораздо раньше? – проницательно догадалась Натка.
– Ещё бы! С тех пор, как в четырнадцать лет ты связалась с этой гориллой… Мишка! Вот гад! Убью! – воскликнула я.
Компания за соседним столом удивлённо обернулась в нашу сторону. Но я не сдерживала эмоций:
– Подлец и негодяй! А ведь я его предупреждала! Я столько раз его предупреждала!
– Серьёзно? – удивилась дочь. – Ты вела с ним просветительские беседы об опасности ранней беременности?