Блондинка и некромант - стр. 4
– А-а-а! Кто здесь?
Надо отдать должное Вике. Любая при виде висящего в воздухе горящего черепа с шарами глаз, уложенных в провалах глазниц, скорее всего, хлопнулась бы в обморок. Вика не такая! Она лишь попыталась прикрыться от нескромных мужских взглядов. Вот еще! За просто так рассматривать ее роскошное тело… Половая принадлежность страхолюдного черепа сомнений не вызывала – вон как пялится! Едва зенки не вываливаются!
Но едва изящные пальчики коснулись грудей, как девушка завопила:
– А где мои сиськи?!
Шары глаз в глазницах полыхающего черепа поднялись к потолку:
– О нет! Только не это!
– Как это? Как это – не это! Что может быть важнее?
Вика все же сумела прикрыться системой ладошек и локтей. Ну и заодно принять изящную позу. В любое время и в любом месте девушка могла принимать изящные позы. И не важно, кто в этот момент мог наслаждаться ее сексуальным обликом. Голубоглазый широкоплечий блондин или ужасный пылающий череп.
Конечно, в процессе сохранения скромности Вика убедилась в том, что тело не совсем ее. Или совсем не ее. Оно уменьшилось в объеме, но стало гораздо изящнее и стройнее.
– Эраноэль? – жалобно пролепетал Ринар, еще лелеющий надежду, что чудовищное недоразумение развеется. Сейчас ведьма расхохочется. Может быть, покажет язык и сознается в том, что она – это она. Но голосок, в котором чувствовался нежный звон серебряных колокольчиков, разбил последние надежды:
– Нет! Вика Мальцева! И верни мне мое тело! Ты же его украл?.. Все! Я обиделась!
Девушка чуть отвернула головку, одновременно вздергивая подбородок.
Поза «обиженная принцесса». Композиция, убойно действующая на мужчин. Композиция, после которой оставалось только выбирать, какой тип веревок вить из зрителей. И насколько туго. И не важно, что вокруг тебя летают и скрипят оранжевыми зубами. И даже слегка гудят, словно рассерженный трансформатор.
Ринар завис перед девушкой.
– Этого не может быть! За что мне, старому больному некроманту, это наваждение?
Вика скосила взгляд на вращающиеся в глазницах шары. Ее размышления были простыми. Может быть, простить черепушку? В конце концов, тело было очень неплохим. Похоже, в нем не надо бороться с целлюлитом, как и вообще с лишним весом. Можно носить любые джинсы без опаски не влезть в них через месяц. Не надо пыхтеть в тренажерных залах перед курортным сезоном… Зама-а-анчиво! Вика соизволила не дожидаться вопросов: «За что ты на меня обиделась?», «Что-то не так?», «Что я такого сделал?» Да и других дурацких мужских вопросов, когда те пытаются отыскать несуществующую логику впадения в обиженное состояние. Она даже кокетливо улыбнулась:
– Я вижу…
– Что же ты видишь, несчастная?
– Что ты очень болен. Это же надо так запустить болезнь, чтобы осталась одна черепушка с парой глаз! Да еще светящаяся! – Тут девушка забеспокоилась: – А это не заразно?
– О бестолковая курица! Дочь росомахи и гоблина! Это не может быть зара…
Мощному удару позавидовала бы любая профессиональная волейболистка. Нежная девичья ладонь отправила череп, словно мяч, оставляющий оранжевый шлейф, сначала в одну стену, от которой он отрикошетил в грязный пол. Потом он ударился в другую стену и закатился под стол.
Вика немного перегнулась, чтобы заглянуть вниз.
– Я вижу, что болезнь поразила и твой мозг. Разве можно говорить девушке такие гадости? Эй, ты там живой? Ну или целый? В общем, я тебя не расколотила?