Блондинка хочет замуж-2, или Весна в Хьюстоне - стр. 12

Я была удивлена преувеличенно идеальным представлением о нашей стране, как об этаком рае на земле, где природа невероятно красива, люди добры и образованны, правители мудры и благородны, а жизнь легка и прекрасна. Посетить Россию мечтали буквально все, но ввиду того, что я, живехонький представитель этой страны-мечты, уже нахожусь здесь, то хотя бы меня можно было расспросить, а хотелось дамам прежде всего разобраться в кулинарных тонкостях. «Какое твое любимое блюдо?» – вопрошали они. Но как объяснишь, что такое сырники, людям, не видевшим никогда творога? Позже я нашла и здесь в продаже так называемый «деревенский сыр», но он лишь отдаленно напоминал привычный нам творог, в сырники из него получались невкусные. На вопрос о самых любимых россиянами фруктах я смело отвечала «яблоко», вызывая кучу вопросов сразу – а почему не манго все же, или не папайя хотя бы? А что там с овощами? Приходилось объяснять, что овощей столько, что по пальцам можно пересчитать: капуста, морковь, картошка и свекла, и мы комбинируем их по-разному, с луком и чесноком, а также солим, квасим, морозим и как-то еще заготавливаем на зиму. Иногда едим и свежими, конечно. На этом месте женщины начинали охать и ахать, искренне меня жалеть, привлекательность России резко падала в их глазах, но они все равно переспрашивали несколько раз, как бы не веря: «Неужели же даже авокадо не растет, ты не обманываешь?» Затем они осознавали, что такими вопросами можно меня обидеть, и мы деликатно переключались на другие темы.

Сфотографировавшись со мной и с бутылкой шампанского в центре композиции раз двадцать, погостив столько, сколько подсказывали их «внутренние часы», настроенные особым, латиноамериканским образом, дамы откланивались и уезжали, рассадив по машинам всех своих отпрысков и стараясь никого не забыть. Но оставленные детские вещи мы потом собирали по всем комнатам нашего и соседских трейлеров: сандалии, тапки, кофточки и футболки разных размеров и расцветок, и все это складывали в кучку на террасе, с пометкой «до востребования». Через неделю я накрыла эту кучу пленкой от дождя, и так она и лежала потом несколько месяцев, никто свои вещички забирать не торопился – не бедствуют родственники Глории, далеко не бедствуют. После разъезда всех гостей мы убрали со стола в холодильник так и не открытую бутылку шампанского, и из всех событий этого дня, признаться, это удивило меня больше всего.

Вечером приехала Урания и пригласила самых близких родственников в ресторан. «Грингос» – так называют белых американцев представители Америки Латинской, поэтому название ресторана было невероятно в тему. Мексиканские блюда я пробовала не в первый раз, но в этом ресторане, как и частенько в Техасе, кухня была представлена в варианте под названием «текс-мекс», то есть при сохранении общего дизайна блюд оригинальная острота их была уменьшена в разы.

Эта черта всегда удивляла меня в мексиканцах и прочих латиносах: итак имея уже к зрелому возрасту гастрит желудка от бесконечного употребления острейших приправ и соусов, они все равно в каждом ресторане упрямо тянутся к баночкам и бутылочкам, которые при добавлении содержимого в пищу делают ее жгучей до полной несъедобности. Вероятно, пищевые традиции в этих этнических группах настолько сильны, что выдерживаются, даже если идут во вред здоровью. Под завязку мне пришлось исполнить несколько лирических мелодий на пианино, стоявшем посреди зала, чинно раскланяться перед аплодировавшей публикой, и едва только автографы не раздавать восторженным зрителям.