Блондинка - стр. 123
– Только распоследний сукин сын будет показывать снимки, где его жена в таком виде! – И не успел Баки остановить Митчема, как тот порвал фотографии на мелкие кусочки.
И между ними непременно завязалась бы драка, не окажись поблизости прораба.
Баки нырнул за чью-то спину, весь дрожа от унижения и злости. Да этот Митчем просто завидует! Сам собирался в Голливуд, стать актером, а дальше конвейера в сборочном цеху дело не пошло. Ничего, негативы-то у меня остались, с тайным злорадством думал Баки. И Норма Джин – тоже.
Втайне от Нормы Джин он взял себе за правило заскакивать по дороге домой к родителям. И его еще не окрепший сердитый юношеский голос громко разносился по знакомой кухне.
– Ясное дело, я люблю Норму Джин! Ведь я на ней женился, разве нет? Но она такая беспомощная. Прямо как младенец, которого то и дело надо брать на руки и утешать, чтобы не плакал. Можно подумать, я – солнце, а она – цветочек, который просто не может жить без солнца, и это… – тут Баки запнулся, мучительно подбирая нужное слово, наморщил лоб, – это утомительно.
Миссис Глейзер нервничала, в голосе ее слышался упрек:
– Перестань, Баки! Норма Джин хорошая девушка, добрая христианка. Просто молодая!
– Черт, я и сам тоже молодой. Господи, да мне всего двадцать два. А ей нужен мужчина постарше, отец. – Баки гневно сверкнул глазами, родители смотрели озабоченно, как будто чувствовали себя виноватыми. – Она из меня все соки высосала. С ума меня сводит! – Тут он спохватился и умолк.
Он уже собирался сказать, что Норма Джин все время хочет заниматься любовью. Любит целоваться и обниматься на людях. Иногда Баки это нравилось, иногда нет. Странно то, что она, похоже, ничего не чувствует. Так, как должна чувствовать женщина.
Словно читая мысли сына, миссис Глейзер торопливо заметила – при этом лицо ее пошло пятнами:
– Ну конечно, Баки, конечно, ты любишь Норму Джин! Мы все любим Норму Джин, она нам как дочь. Заметь, дочь, а не невестка. О, и какая же чудесная была у вас свадьба! Казалось, то было совсем недавно, на прошлой неделе, и…
Тут Баки, кипя от возмущения, перебил мать:
– И еще она хочет обзавестись детишками. И это – в разгар войны! Идет Вторая мировая война, весь мир катится к чертовой матери, а моя женушка желает, видите ли, заиметь настоящую семью! Бож-же!
– Не богохульствуй, Баки, – слабым голосом заметила миссис Глейзер. – Ты же знаешь, как это меня огорчает.
На что Баки ответил:
– Это я теперь только и знаю, что огорчаться. Прихожу домой, а там Норма Джин. Сидит с таким видом, точно весь день скребла и драила дом, готовила ужин и только меня дожидалась. Чтобы я пришел домой. Как будто без меня она жить не может! Можно подумать, я Господь Бог какой или не знаю кто! – Он перестал расхаживать по комнате, он задыхался от возмущения. Миссис Глейзер положила на тарелку вишневый коблер, и Баки принялся жадно есть. Набив рот, добавил: – Но я не хочу быть Богом. Я всего лишь Баки Глейзер.
Молчавший до сей поры мистер Глейзер заметил рассудительно и строго:
– Вот что, сын. Ты будешь жить с этой девушкой. Ты венчался с ней в нашей церкви. «Пока смерть не разлучит нас». Ты что думаешь, брак – это что-то вроде карусели? Проехал пару кругов, а потом соскочил и шасть – играть с другими пацанами? Нет, не выйдет. Это