Блонди и Медведь - стр. 22

- Простите за беспокойство! - шепчет тихо. А в глазах ни грамма раскаяния.

- Там записка приложена. Беров велел доставить. Сказал, лично в руки, - тянет курьер, роняя на меня любопытные взгляды.

Так и хочет спросить, если доставка лично в руки, нафиг в номер врываться? Но по ногам тянет холодным воздухом. А я босая, только после душа. Хочется побыстрее закончить разговор.

- Занесите корзину, пожалуйста, - прошу, отходя чуть в сторону. А сама мысленно делаю ставки, какой из братьев прислал мне цветы. Скорее всего опять Лука. От Захара не дождешься. Неандертальцы не умеют ухаживать. А вот Лука – дамский угодник. Решил меня цветами завалить.

«Придется эту оранжерею обратно отправить», - решаю, наблюдая, как курьер втаскивает в номер корзину.

- Стойте! – прошу запоздало. – Где записка?

- Да вот же! – паренек, обхватив одной рукой корзину, другой вытаскивает небольшой запечатанный конвертик с эмблемой отеля. Передает мне. Следит, будто от моего ответа зависит его дальнейшая жизнь.

Разрываю с краю конверт, достаю сложенный вдвое лист и выдыхаю с облегчением увидев внизу подпись «Захар».

- Вот здесь поставьте, около стены! – командую весело. И как только за ним закрывается дверь, усаживаюсь на диван и перечитываю письмо снова.

«Прости, Блонди! Как тебя вижу, башню сносит. В знак раскаяния велел срезать все розы в оранжерее и доставить их тебе. Готов выслушать все твои претензии во время обеда. Буду ждать в 14-00 в малом банкетном зале на первом этаже. Не опаздывай. Не люблю»,

«Вот же самоуверенный болван!» – думаю, перечитывая по десятому разу. Губы сами растягиваются в улыбке, стоит только представить ободранные кусты роз.

«Нет, он наверное пошутил!» - хихикаю, поглядывая на часы. До обеда еще полчаса. Самое время собраться и спуститься вниз. Но от накатившей злости и природного упрямства даже двигаться с места не хочу. И внезапно на меня накатывает дикая усталость. Глаза сами собой слипаются.

«Сейчас. Я только минуточку полежу. Решу идти или нет», - уговариваю саму себя, опуская голову маленькую гобеленовую подушку, сворачиваюсь в позу эмбриона, прикрываю глаза и засыпаю.

- Эй, Блонди, эй, - трясет меня кто-то за плечо.

- Захар, - продираю глаза. – Ты как сюда попал? – охаю, изумленно взирая на склонившегося надо мной Берова.

- С тобой все в порядке? – растерянно интересуется он. – Ты не заболела? – по-хозяйски касается губами моего лба. – Температуры вроде нет.

- Со мной все в порядке, - отмахиваюсь как от мухи. Вытираю раздраженно лоб и спрашиваю. – Ты что тут делаешь?

- Ждал тебя, ждал, ты не пришла. Решил проверить. А ты…, - заявляет высокомерный наглый тип. Да еще поглядывает напряженно. Привык, должно быть, что девушки выполняют все его желания и штабелями ложатся по пути следования. А тут облом вышел!

- Я уснула, - зеваю, садясь на диване. И уже хочу добавить «Имею право», как Захар усаживается в кресло напротив.

- Поправь меня, Блонди, если я не прав, - захватывает в свои лапищи мою ногу. Медленно проводит большим пальцем по ступне. Согревает медленно вжимая подушечки в кожу. От каждого движения по телу бегут мурашки. – Цветы ты получила. Отказом не ответила. Что я должен подумать?

- А почему ты должен обо мне думать? – порываюсь выдернуть ногу и встать, но Захар не пускает.