Блокадные будни одного района Ленинграда - стр. 32

Приказ по Ленинградскому городскому отделу здравоохранения № 160 от 23 июня 1942 г.: «Во всех районных эвакокомиссиях организовать мед. осмотр всех без исключения эвакуирующихся из Ленинграда граждан, и тех, у кого будет обнаружена вшивость направлять на сан. обработку. Их нательные вещи подвергнуть дезинфекции. Без сан. дез. обработки завшивленным гражданам свидетельств об эвакуации не выдавать»[181].

Состав эвакуационной комиссии Кировского района на 4 июля 1942 г. включал: секретаря и инструктора райкома ВКП(б), заместителя председателя райисполкома, секретаря эвакокомиссии, секретарей партийных бюро районного жилуправления и фабрики «Красный Кондитер» и начальника отдела кадров Кировского завода^>2.

«Пытаясь найти записи в архивных домовых книгах о нашей прописке в городке, я листала обожженные страницы – следов от нашего Шеферского переулка[182] не осталось, все сгорело. Остался только один блокадный документ, сохраненный мамой, справка об эвакуации, выданная райсоветом Кировского района. На обороте ее отмечены пункты остановок и штампы: Бабаево – обед 25 февраля, Вологда – обед, хлеб 27 февраля 1942 года, Череповец – обед и т. д. Первая запись 20 февраля, последняя разборчивая – 3 марта 1942 года»[183].

22 октября 1942 г. последовало решение Ленгорисполкома «О прекращении эвакуации населения из города Ленинграда».

«После прорыва блокады Ленинграда я эвакуировался с родными в Алтайский рай, деревня Топчиха, близ города Барнаул, в Сибири. Туда привозили много наших искалеченных солдат. Однажды на телеге ехали наши искалеченные солдаты ВОВ, на бугорке телегу тряхнуло и один из калек (без рук и ног) падает на землю. До сих пор вспоминаю этот случай, на глаза наворачиваются слезы!

Я ходил по деревне, пел и плясал, зарабатывая на хлеб.

В бочке лошадь везет патоку (отходы от сахароварения), я подлез под бочку, открыл на ходу кран и присосался к крану, успел насладиться, пока ездовой заметил меня и огрел кнутом.

После снятия блокады вернулся в Ленинград»[184].

23 июня в Ленинграде начались работы по устройству укрытий для населения – щелей-траншей открытого и закрытого типов. Большая часть этих сооружений создавалась в окраинных районах города, где было много малоэтажных и деревянных домов и незастроенных территорий.

27 июня 1941 г. Исполком специальным распоряжением определил регламент работ по созданию в городе сети укрытий и убежищ. К работам привлекались мужчины от 14 до 50 лет и женщины с 16 до 45 лет. Срок работы: неработающие трудоспособные граждане – 8 часов, служащие и рабочие после окончания работы и учащиеся учебных заведений – 3 часа. Продолжительность работ определялась в одну неделю, после чего задействованным в оборонных работах должен был предоставляться отпуск на четыре дня.

Тем же днем, 27 июня, датируется снимок фотокорреспондента ТАСС Г.И. Чертова «Работники фабрики „Равенство“ роют траншеи в Кировском районе» (хранится в ЦГАКФФД СПб).

11 июля 1941 г. председатель Ленинского райисполкома Н.И. Антонов отдал письменное распоряжение начальнику районного жилуправления С.М. Гостееву «отрыть дополнительные щели» по четырем адресам, одним из которых значился: «Сад имени 1-го Мая (платная часть)». Намечалось на рытье четырех щелей «ежедневно в порядке трудповинности» направлять в распоряжение начальника РЖУ 850 человек рабочих, «из них мужчин не менее 550 человек»