Близкие враги - стр. 39

— Что?  — грубо спросила я, раскрыв дверь теперь уже перед Воронцовым.

— Я вызвал врача, обещал через час приехать.

— Правильное решение. У твоей подруги явно беда с головой. Не лишним будет с доктором проконсультироваться. Только я-то тут при чём?

— Врача, Настя, я пригласил для тебя, — показывая ряд белоснежных зубов, заявил Воронцов. — Переохлаждение может вылиться в затяжную простуду. А пока доктор в дороге, полечим тебя народными средствами, — перед носом замаячил пакет с горчичным порошком.

— Не-е-ет, — мотая головой из стороны в сторону, протянула я.

— Да, Настя, да-а, — хоть и аккуратно, но бесцеремонно отодвигая меня назад, чтобы войти в комнату, пропел Воронцов.

Конечно, я сопротивлялась лечению и гнала Марата вон, но родственник на этот случай подстраховался и позвал с собой тяжёлую артиллерию в виде Нины Васильевны. А спорить с женщиной, я давно выяснила, – дело гиблое. Она весь мозг выклюет, но на своём настоит. Поэтому примерно минут через пять я сидела на кровати с кружкой малинового морса в руках и опустив ноги в таз с горячей водой, в которую Воронцов лично насыпал и размешал горчичного порошка.

— Вот, тридцать шесть и четыре, — сообщила я горе-докторам, вынув термометр из подмышки.

— Пониженная, — ахнула Нина Васильевна. — Ещё хуже, нежели высокой бы температура была. Я за мёдом, а ты, Марат, гляди, чтобы Настасья, пока не вернусь, ноги из таза не вынимала, и не забывай из чайника кипятка подливать, — дала указания женщина и спешно направилась к выходу.

— Слышала, ноги из таза не вынимать, — как для глухой повторил Воронцов, что вольготно развалился с ногами у меня на постели.

 — Дурдом, — выдохнула я. — А всё твоя Оксана… если начала, то врала бы уже до конца. Зачем призналась? Сейчас бы я вся такая виноватая и коварная спокойно спала, а вы с Ниной Васильевной её бедную и замёрзшую мучили, то есть лечили.

— Настя, почему ты не ушла от Руслана, когда он ударил тебя? — Марат настолько застал меня вопросом врасплох, что я резко на него обернулась, а в голове промчалась мысль, укоротить бы Нине Васильевне её язычок чересчур болтливый и длинный.

— Я хотела, но… — опустив взгляд, тихо пробормотала я, но больше ничего сказать не смогла, ком подкатил к горлу. Муж ударил меня – этот факт я худо-бедно пережила, но то, что данный инцидент получил огласку и обсуждается, по крайней мере, домочадцами дома, обернулся неприятным сюрпризом. Противно быть в глазах людей жертвой насилия, особенно выступать в данной роли для Воронцова с Оксаной.  Да, я ни в чём не виновата, но мне почему-то всё равно стыдно. Видимо, из-за этого чувства женщины, которые регулярно терпят от мужа жестокость, молчат и боятся, что окружающие узнают об их проблеме.

— Ты слишком сильно любила Руслана, поэтому и не ушла, — я молчала и Марат, сделав неверное предположение, закончил фразу за меня.

— Нет. Любовь к Руслану давно умерла. Скорей, меня с ним держало чувство ответственности или что-то подобное, — сказала чистую правду, какой бы неприглядной она не была.   

— То есть, проще говоря, ты его жалела?! — миролюбивая интонация Воронцова вмиг сменилась на агрессивную. — Как собачонку без задних лап? Вроде бы как мешает и неплохо было бы новую здоровую завести, но к ветеринару отвезти и усыпить – рука не поднимается, да и просто на улицу выкинуть – жалко. Вот точно так же ты и терпела Руслана. Да, Настя?