Ближняя Ведьма - стр. 8

– Эдгар, скорей! – кричит она, нетерпеливо переминаясь в ожидании начала игры. Я помогаю мальчику подняться, и он бросается к друзьям, чуть снова не упав по дороге. Неуклюжий парнишка. Он встает в круг рядом с Рен и хватается за ее правую руку, задев ее плечом.

Посмотрю, как они играют. Это та же игра, в которую и я когда-то играла. Держа за одну руку Тайлера, а за вторую – Елену. Игра-хоровод. Она начинается с песенки, с Ведьминой считалки. Песня эта, наверное, появилась на свет тогда же, когда и сказки о Ведьме из Ближней – а может, они существовали всегда, с тех же самых пор, что и сами вересковые пустоши. Мотив завораживает, гипнотизирует, так что становится жутковато и кажется, будто ее напел сам ветер. Дети держатся за руки. Они начинают медленно двигаться по кругу и петь.

Дети поют все быстрее, все быстрее движется хоровод. Это всегда напоминает мне ветер, который играет с опавшими листьями, вихрем поднимает их, закручивает…

Быстрее.

И еще быстрее.

Песня начинается заново.

Слова повторяются, вьются, путаются, пока дети, наконец, не выбиваются из сил и, хохоча, не падают друг на друга. Побеждает последний, кто устоит на ногах. Рен удается продержаться дольше других, но под конец и она валится наземь. Она запыхалась, но счастливо улыбается. Дети, пошатываясь, встают, отряхиваются и тут же готовятся играть снова. А мои мысли тоже медленно кружатся вокруг таинственного незнакомца, чьи глаза, казалось, впитали свет луны, а края силуэта были странно размыты.

Кто он? Зачем появился здесь? А потом в голове еле слышно проносится: Как он исчез? Как будто разбился на куски?

Одним глазком приглядывая за Рен, я прохаживаюсь между кружками, ловлю обрывки разговоров. Многие уверяют, будто видели что-то расплывчато-туманное – но этим я не верю совсем. Похоже, понимаю я, что он прошел на запад к Бо, севернее меня. Судя по всему, шел он по невидимой границе, отделяющей Ближнюю от пустошей – но как он различал эту границу, я не знаю.

Детский хохот стихает, уступая место хорошо знакомому голосу, и я, обернувшись, вижу Елену. Она сидит на низкой стене, окружающей площадь. Вокруг собрались несколько мужчин и женщин – кажется, единственные, кто не переговаривается между собой. Эта группа стоит молча, глядя на Елену. Перехватив мой взгляд, она подмигивает, но тут же возвращается к своим слушателям.

– Я его видела, – говорит она. – Было уже темно, но я уверена, это был он.

Елена вытягивает ленту из косы и обматывает вокруг запястья, позволив белокурым, такого же цвета, как у Эдгара, волосам рассыпаться по плечам. Елене, при всей ее хрупкости и негромком голосе, уверенности не занимать. Она соскочила со стены и стоит в лучах солнца, наслаждаясь вниманием.