Блистательные годы. Гран-Канария - стр. 43

Через месяц после прибытия Дункана в Страт-Линтон Мердок смог встать на ноги. Однажды днем, тепло закутанный в шарф, в перчатках и длинном пальто с поясом, он ввалился в дом после прогулки в саду, как раз когда Дункан вернулся со своих врачебных визитов.

Тут же между ними возникло напряжение, которым были отмечены их отношения последней поры. Мердок хорошо знал, насколько усердно молодой врач работал последние четыре недели, и втайне понимал, что неверно судил об отношениях Дункана и Анны Гейслер. Дункан, со своей стороны, сожалел, что в прошлом не сдержался и нагрубил Мердоку. И все же, хотя оба явно стремились к примирению, никто не хотел сделать первый шаг.

– Вы были в саду, – тихо сказал Дункан. – Это прекрасно.

– Чушь! Ничего прекрасного! – Старый доктор нахмурился из чистого упрямства. – Что, прикончил сегодня еще парочку моих пациентов? Когда ты уедешь, мне придется сделать опрос – узнать, остался ли кто-нибудь в живых.

Дункан повесил шляпу и пальто на вешалку из красного дерева.

– Вы слишком долго были не у дел. Вам нужно выпить чая. Где Джин?

Было странно, что она его не встречает.

– Джин, твой отец хочет чая! – крикнул Дункан.

– Помолчи, приятель, – раздраженно сказал Мердок. – Оставь девушку в покое. Пусть Ретта хоть раз принесет нам чай.

Удивленный, Дункан последовал за Мердоком в гостиную, где пылал камин. Вскоре вошла служанка с подносом, нагруженным чайными принадлежностями.

– Когда нас только двое, комната кажется пустой, – вслух сказал Дункан то, о чем подумал.

– Моя дочь наряжается, – пробурчал Мердок. – Сегодня вечером она собирается на Бал арендаторов.

Дункан не подал вида, что он удивлен. Он, конечно, знал об этих танцах – одной из достопримечательностей зимней общественной жизни округа. Но Джин никогда не упоминала о своем намерении поучаствовать в этом. Должно быть, эти мысли отразились на его лице, потому что Мердок повернулся к нему.

– В чем дело? Неужели тебя гложет зависть, что девушка раз в году проведет вечер, как ей хочется, когда все остальное время она трудится не покладая рук?

– Нет-нет, – поспешно сказал Дункан. – Это просто… ну… я понятия не имел… – Он помешивал чай гораздо дольше, чем было необходимо. – Она поедет одна?

– Отнюдь! – огрызнулся Мердок. – Она встречается с молодым человеком, который уже много лет уделяет ей большое внимание.

Совершенно ошеломленный, Дункан заставил себя улыбнуться:

– И кто же это?

Мердок как-то странно посмотрел на Дункана.

– Алекс Эгль, – понизив голос, ответил он. – Прекрасный молодой человек и сын сэра Джона Эгля.

Скрыв эмоции, Дункан поставил чашку, достал курительную трубку и медленно набил ее. У него осталось весьма лестное воспоминание о молодом человеке по имени Эгль в автобусе. Ему никогда не приходило в голову, что у Джин может быть такой «правильный» поклонник. Дункан воспринимал ее как некую независимую данность, считал ее обаяние частью атмосферы Линтона. Он не мог проанализировать причину своего смятения от этой новости.

Тут и вошла Джин в вечернем платье.

– А для меня найдется чашка чая? – спросила она с улыбкой.

Дункан во все глаза смотрел на нее. Прежде он видел ее только в самой простой одежде. В этом шифоновом платье вроде тоже не было ничего особенного, но своей облегающей белизной, подчеркивающей линии юной фигуры, оно придавало Джин особое очарование. Ее волосы тоже были уложены по-иному, с белым цветком, вправленным в темные локоны. В ее глазах искрилось предвкушение бала.