Блинопёк - стр. 14
– Они с нами не общались.
– Странно, – покачала головой Юля, – ты же им родная внучка!
– Я смутно помню, как однажды мы с мамой ходили к ним. Помню статную женщину с такими темными волосами, как воронье крыло, и мужчину в полосатых пижамных брюках с газетой в руках… Детская память избирательна, – она грустно усмехнулась.
– Интересно, – хмыкнула Юля, – если их сын вас оставил, почему же и они отвернулись от вас?
– Не знаю, – она вздохнула, – а ещё почему-то врезалось в память, что в их квартире пахло пирожками, но они меня не угостили.
– Ты ничего не путаешь?
– Нет, – портниха встала со стула и включила газовую горелку под чайником, – я даже заплакала, выйдя в подъезд. Так захотелось пирожков! Господи, мне было тогда лет пять, наверное.
– Интересно, а зачем твоя мама к ним ходила?
– Наверное, хотела узнать, где мой отец…
– А она выходила замуж еще?
– Не-а.
– Что же, всю жизнь она была одна?
– Мне сейчас кажется, что она кроме работы и дома ничего и не замечала. Как заведенная была. Все бегала, бегала…
– Может быть, она всю жизнь любила твоего отца, поэтому ни на кого не смотрела? – предположила журналистка.
– Не знаю, – задумалась женщина, – мы на эту тему с ней никогда не говорили. Как будто его вообще не было в нашей жизни.
– Вы не откровенничали друг с другом?
– Ну что ты! – Лена покачала головой. – Конечно откровенничали! Когда я в девятнадцать лет забеременела, первой, кто узнал об этом, была моя мама! И она меня не ругала, не стыдила, как другие родители делают. Обняла и сказала: «Ничего, дочка, не грусти! Вырастим твоего ребеночка! Нам не привыкать в жизни только на себя рассчитывать!»
Из глаз рассказчицы потоком хлынули слезы. Она рывком схватила со стола кухонное полотенце и прижала его к лицу. Послышались глухие рыдания. Юля робко погладила женщину по руке, искренне ей сочувствуя. Она украдкой посмотрела на часы и вздохнула: надо было спешить на работу, на съемку опаздывать нельзя.
– Танюшка-то не Вовкина дочь, – портниха открыла лицо и виновато вздохнула, – он женился на мне, когда я была на седьмом месяце.
– Надо же, – удивилась собеседница, – наверное, он тебя сильно любил, – убежденно подметила она, ожидая откровений об якобы умершем муже.
И не напрасно.
– Почему же «любил»? Он меня и сейчас любит, – Лена улыбнулась сквозь слезы, забыв о своем обмане.
– А ты говорила, – собеседница замолчала, подбирая слова, чтобы не обидеть портниху.
– Ты прости, пожалуйста, но в прошлый раз я тебе сказала неправду. Ты для меня тогда была просто клиентка. Чужой человек!
– А сейчас? – грустно улыбнулась Юля.
– А сейчас – подруга, которая пришла поддержать в трудную минуту. Так вот, жив мой Володька, просто его посадили на пять лет. Стыдно мне перед людьми, дочки растут, вот я его для всех и похоронила. Чтобы не задавали лишних вопросов, – добавила она.
– А за что его?
– Сбил он человека, только он не виноват, – женщина замотала головой и настойчиво повторила, – он не виноват.
– А как это случилось?
– Старик был сильно пьяный, вот и бросился под колеса, – Лена всхлипнула, – а муж целый день баранку крутил, устал бедняга и в темноте не заметил этого проклятого алкаша.
– Твой Володя таксистом был?
– Нет, он фуры с товаром гонял с Краснодара.
– Значит, дальнобойщиком.
– Да, – кивнула портниха, – дальнобойщиком.