Блеск и ярость северных алмазов - стр. 43

– Это где Бред Питт и Анжелина Джоли? Шутишь?

– Шучу. Тогда скажу по-другому. Одной маленькой птичке, подсвистывающей медоеду и указывающей ему путь к пчелиным ульям, надо тоже лакомиться личинками диких африканских пчел-убийц. А сама она с ними не справится. Вот такое взаимовыгодное сотрудничество. И ничего личного, не обольщайся.

Ясенев нарочито вздохнул, словно и ему предстояло нести этот тяжкий крест.

– Значит, станем искать пчелиные ульи снова вместе. Но если честно, то я сам хотел еще сегодня утром съездить в Загс и забрать заявление.

– Врешь, конечно, но всё равно приятно. Так что бросай, Саша, свой холостяцкий конспиративный бомжатник и возвращайся обратно, в цивилизованное общество. В лыжном башмаке на балконе тебя ждет еще одна такая же фляжка. Пошли на выход.

Александр вновь наполнил бахчисарайским нектаром рюмки. Последнее слово должно было остаться за ним, так он привык. Сообразил на ходу. Любил иногда разговаривать стихами, а они в нужный момент сами плыли в голову:

– Будет новый рассвет, будет море побед. И не верь никогда в то, что выхода нет… Но эту ночь, Лиза, мы проведем здесь. Не в бомжатнике, а в медоносном улье, где снова, как в первый раз, встретились.

– Да, – согласилась она. И вдруг задумалась. Это было видно по её сосредоточенному лицу и глазам, покрывшимся голубоватой дымкой.

– Ты что-то подсчитываешь? – спросил он.

– Сколько прошло лет, когда мы оказались за одной партой, и ты толкнул меня локтем, чтобы познакомиться? И сколько лет, когда мы впервые поцеловались? И еще сколько, когда нас торжественно объявили в браке мужем и женой?

– И что получается? В цифрах.

Лиза взяла паузу. А Ясенев вновь задумался о том, какую все-таки важную и, может быть, даже экзистенциальную роль всегда играла в его жизни супруга. В этом плане ему просто дико повезло с самой юности. И во всей последующей судьбе чекиста. Вот и в сегодняшней неожиданной встрече было что-то сакральное, таинственное. Словно они вновь в какой-то небесной лотерее вытащили счастливый билет.

– Ты знаешь, в цифрах получается очень много, – ответила, наконец, она. – Никак точно не подсчитаю. В первом классе нам было по семь. Поцелуй в пятнадцать. Или раньше? Свадьба двадцать два года назад. С ума сойти!

– Ну и не считай! А с ума лучше сходить вдвоем. Тогда ни ты, ни я этого не заметим.

Примерно в это же время за тысячи километров от Москвы, в Архангельске, на острове Сомамбала, к домику Иды, надвинув на лицо шляпу и подняв воротник дешевого плаща, пробирался хирург Жогин. Он даже походку менял, прихрамывая, делая всё, чтобы его случайно никто не узнал. Такая конспирация была необходима. И вовсе не из-за шпиономании.

У него было много врагов и конкурентов по криминальному бизнесу, а ненавидело почти полгорода. Слишком многим причинил зла. На это было плевать, но вот узнай кто, что у него есть слабое место, душевная привязанность, любимый человечек, – и всё, пропал. Это как пустить стрелу в сердце.

Тогда им можно было бы вертеть, как хочешь, и вить любые веревки. Через Иду. Достаточно лишь взять её в залог. Первое правило Омерты – молчание, второе – никого не люби, чтобы не подставиться. Впрочем, те же правила присущи всем разведкам мира. Найди у человека самое слабое место, нажми на него – и он твой.