Благословение небожителей. Том 2 - стр. 28
Му Цин тихо сказал:
– Ваше высочество, вы видели это только мельком… Кто-нибудь ещё может это подтвердить?
Казалось, так он пытается вступиться за Се Ляня, но на самом деле генерал был куда хитрее. Он понимал, что Лан Цяньцю уже закусил удила, и чем больше кто-то будет сомневаться в его словах, тем жарче он станет доказывать свою правоту – ничем хорошим для Се Ляня это не кончится. Лан Цяньцю и впрямь воскликнул:
– Ладно! Мне нужен меч!
В зале было полно богов войны, так что меч нашёлся моментально. Лан Цяньцю схватил протянутое ему оружие, передал Се Ляню и предложил:
– Давайте сразимся прямо сейчас, лицом к лицу сойдёмся в смертном бою. Пусть все увидят, схожая ли у нас техника, пусть скажут, действительно ли вы меня обучали!
Правила строго запрещали поединки во дворце Шэньу, но все присутствующие понимали причину такого безрассудного поведения: на том пиру наследный принц лишился родителей и стал свидетелем кровавой бойни! Один Ши Цинсюань переживал за рану Се Ляня:
– Цяньцю, защищая вас от Хуа Чэна, его высочество был ранен! Как ему сражаться?
В ответ на эти слова Лан Цяньцю внезапно сильно ударил себя по правому плечу. Раздался треск, и полетели брызги крови; рукав покраснел, рука юноши тяжело повисла. Небожители застыли в безмолвном ужасе: какое увечье! Се Лянь тоже оцепенел на мгновение, затем поднял голову и спросил:
– Что вы творите?
Лан Цяньцю ответил:
– Повелитель Ветра прав. Сегодня вы пострадали, спасая меня, но не думайте, что я прощу вам убийство моей семьи. Я знаю, что вы отлично фехтуете обеими руками, в этом мастерстве вам нет равных. Так давайте сразимся! Беритесь за оружие, будьте мужчиной!
Се Лянь посмотрел сначала на клинок, затем на Тайхуа, медленно покачал головой и сказал:
– Много лет назад я дал клятву, что больше никого не убью мечом.
Перед мысленным взором Лан Цяньцю возникла картина того вечера: когда он вбежал в зал, человек в чёрном плаще, убийца его родителей, как раз доставал клинок из тела отца.
Глаза юноши заволокла кровавая пелена; выглядел он жутко – и сжал рукоять меча так, что пальцы захрустели.
Ши Цинсюань одним взмахом метёлки отвёл клинок в сторону:
– Мне всё же кажется, что это недоразумение. Если советник Фан Синь носил маску, кто-нибудь мог сотворить это зверство под его личиной. Как думаете, Владыка?
Все обернулись к нефритовому трону.
– Сяньлэ, – позвал Цзюнь У.
– Да, – ответил Се Лянь с поклоном.
– Подтверждаешь ли ты сказанное Тайхуа?
– Подтверждаю.
Это прозвучало очень холодно. Доселе он никогда не говорил в таком тоне, оттого все – и Фэн Синь, и Му Цин, и Ши Цинсюань – разом переменились в лице.
Цзюнь У кивнул и вновь спросил:
– Ты ли тот самый советник Фан Синь, что устроил кровавую бойню на Золотом пиру?
Помолчав мгновение, Се Лянь поднял голову:
– Да, это я.
Сказал – как отрезал. Теперь отступать было некуда.
– Что ж, отлично. Вы признались! – воскликнул Лан Цяньцю.
Многие небожители замарали руки человеческой кровью, но впервые кто-то решил вот так, при всём честном народе, свести счёты. Может, потому, что впервые потомок жертв оказался столь могущественен, чтобы вознестись и призвать убийцу к ответу.
Даже Пэй Су, несмотря на покровительство самого генерала Пэя-старшего, отправился в ссылку в мир смертных. Что уж говорить о Се Ляне, за которого некому заступиться… Разве только Цзюнь У решит оставить его на Небесах по старой дружбе, если будет на то его воля.