Благие знамения - стр. 11
Она постаралась скрыть разочарование.
– А-а, да-да-да, – сказала она. – Поздравляю. Ваша супруга спит, бедняжечка.
Мистер Янг заглянул ей через плечо.
– Близнецы? – спросил он и полез в карман за трубкой. Потом вынул руку из кармана и снова запустил ее туда. – Двойня? Нам насчет близнецов ничего не говорили.
– Нет-нет! – поспешно воскликнула сестра Мэри. – Вот этот ваш. А другой… э-э… тут есть еще одна роженица. Мне просто велели присмотреть за ним, пока сестра Грейс не вернется. Нет, – повторила она, указывая на Врага Рода Человеческого, Разрушителя Царств, Ангела Бездны, Великого Зверя, имя коему Дракон, Князя Мира Сего, Отца Лжи, Порождение Сатаны и Владыку Тьмы. – Вот этот ваш. Точно. От макушечки до самых что ни на есть копытушек… которых у него, конечно, нету, – торопливо добавила она.
Мистер Янг воззрился на младенца.
– М-м, да, – произнес он с сомнением. – Видимо, в мою родню пошел. У него… э-э… все в порядке?
– Ну конечно! – тут же откликнулась сестра Мэри. – Вполне нормальный ребенок. Очень даже нормальный.
Пауза. Они молча разглядывали спящего малыша.
– А у вас и акцента почти нет, – сказала сестра Мэри. – Давно здесь живете?
– Лет десять, – пожал плечами мистер Янг, слегка озадаченный вопросом. – Перевели по службе, ну, я и переехал.
– Мне всегда казалось, что ваша работа ужасно интересная, – заметила сестра Мэри.
Мистер Янг просиял. Не всякий способен по достоинству оценить бухгалтерское дело.
– Наверное, у вас на родине все совсем по-другому, – продолжала сестра Мэри.
– Пожалуй, что так, – кивнул мистер Янг, хотя никогда об этом не задумывался. Лутон, сколько помнилось, мало чем отличался от Тадфилда. Такие же изгороди между домами, такая же станция на железной дороге. И люди, в общем, такие же.
– Ну, во-первых, дома́ у вас там, конечно, повыше… – продолжала сестра Мэри, отчаянно пытаясь поддержать беседу.
Мистер Янг в недоумении воззрился на нее. Единственным высоким зданием, которое он мог припомнить, был банк «Альянс и Лестер».
– Да и все эти приемы… Устаете, наверное, очень? – продолжала монахиня.
Наконец-то. Теперь он почувствовал себя более уверенно. Дейрдре очень любила гостей.
– О да, – с чувством подтвердил он. – И Дейрдре сама делает джем. А мне обычно приходится стоять на раздаче слонов.
Сестра Мэри никогда не знала, что в Букингемском дворце имеется слонятник. Конюшни – да, были. Впрочем, кто их знает, этих аристократов?
– Что ж, – осторожно предположила она, – подарки всякие бывают. Нашей королеве чего только не дарят, я читала.
– Простите?
– Я просто обожаю семью ее величества!
– И я тоже! – сказал мистер Янг, с благодарностью вспрыгивая на новую льдину, которую принес поток сознания этой странной медсестры. Да, с королевской семьей не пропадешь. Разумеется, с теми, кто делом занят – машет подданным или торжественно открывает мосты. А не с теми, кто отплясывает на дискотеках и спьяну блюет на папарацци.[20]
– Хорошо-то как! – обрадовалась сестра Мэри. – Я-то думала, у вас их не очень жалуют, после всех этих революций, когда вы чайные сервизы в реку побросали.
Она продолжала трещать, вдохновляемая уставом своего Ордена, основной постулат которого гласил: болтай все, что на ум придет. Вскоре мистер Янг окончательно потерял нить разговора, но он уже слишком устал, чтобы этим огорчаться. Монашеская жизнь, решил он. И не такого от человека можно ждать. Больше всего на свете ему хотелось одного: чтобы миссис Янг поскорее проснулась. Но вдруг одно из слов в пространном монологе сестры Мэри нашло в его душе живой отклик.