Блабериды - стр. 15
Я некоторое время молчал, не поняв и половины. Ветер обдувал скулы, едко пахла сигара Братерского. Стемнело, и улица зажглась полосой жёлтых огней. Полчище блаберидов под нами стало ленивым.
– Но как мне преодолеть отвращение? – спросил я.
Братерский не ответил. Я увидел, что он смотрит куда-то в сторону. В полумраке под навесом летнего кафе стоял крупный человек в форме. Мне показалось, они знают друг друга.
Братерский резко затушил сигару, повернулся ко мне – что-то ненормальное было в его взгляде. Он схватил меня за плечо и наотмашь ударил по лицу. Белая манжета сверкнула в воздухе, и в следующий миг кровь прилила к носу, загудело в ушах, будто я оказался внутри колокола. Боль пришла с запозданием, и с ней пришла ярость. Я бросился на Братерского, но чья-то сильная рука обхватила меня за живот, вывернула запястье и потащила назад, прижав к перилам.
Братерский подошёл ближе, вытирая руку платком. Пока я шипел угрозы, прижатый чьим-то массивным телом, Братерский стоял рядом и опять смотрел в свой смартфон.
– Саша, отпусти его, – сказал он, наконец. – Это поразительно.
Я дёрнулся было к ублюдку, но Саша ухватил меня за плечо. Я видел его искоса. Форма охранника была тесна для столь крупного тела. Он наваливался на меня так, что я испугался за свои ребра.
Несколько человек смотрели в нашу сторону. Когда наблюдаешь драку со стороны, всегда презираешь того, кто получил по лицу, даже если он прав. Это унизительно.
Братерский протянул мне платок. Крови не было. Я вытер слюни.
– Пойдёмте внутрь, – сказал он мирно. – Становится прохладно.
Я не поленюсь, напишу заявление. Здесь должны быть камеры. Прямо сейчас поеду в полицию и напишу. Гнида.
Мы вернулись в ресторан, где на белой скатерти стояла принесённая официантом корзина фруктов. Щека горела. В правом ухе свистело испорченное радио. Музыка казалась потусторонней.
– Вы простите меня, – сказал Братерский.
– Простить? – выговорил я, прижимая салфетку к губе, которая начала кровоточить с обратной стороны. – Вы псих, что ли?
– Мне нужно было посмотреть ваш результат, когда вы в ярости.
– Какой результат?
Братерский показал смартфон: на экране была круглая зелёная шкала с красным сектором, в центре – цифра 147. Братерский сказал:
– Мне сложно объяснить смысл этой цифры в понятных вам категориях, но если очень упростить, то потенциально у вас очень сильный фокус сознания.
– Как это?
– От большинства людей исходит слабое тепло. А вы можете прожечь. Но пока вы вспыхиваете лишь спонтанно.
– И какая мне от этого радость?
– Это сложный вопрос. Проблема в том, что вы, как и все блабериды, очень связаны с обществом, и ваша сила пока проявляется только в отрицании. Вы не умеете её контролировать.
– То есть я могу научиться её контролировать? И за счёт этого… ну… Что?
– Неправильно говорить о ней, как о силе в буквальном смысле слова. Эта сила может открыть вам некоторые двери, но совсем не те, о которых вы думаете.
– А вы можете говорить более ясно?
Братерский провёл по краю бокала, наполненного водой. Стекло тихо запело. Он склонился ко мне и сказал:
– У вас есть задатки к делам определённого свойства, но если вы будете их развивать, с большей вероятностью закончите в тюрьме или сумасшедшем доме. Я вас предупредил.
В зале было темно. Жёлтый свет выделял профиль Братерского; глаза его тускло светились.