Бизнес-класс - стр. 19
– Мы куда-то?… – пролепетал Коломнин.
– Молчи, – Лариса ухватила его за руку.
В лифте «Холидея» он заметил подрагивающую складку у губ, вопросительно провел по ней пальцем.
– Просто я вдруг представила, что тебя могут убить, – коротко объяснилась она. – Но, пожалуйста, Сереженька. Ты должен быть очень нежен. Понимаешь?
Коломнин задохнулся до слез. Он просто не мог представить себе, как можно быть с ней не нежным.
На другое утро, в половине восьмого, Коломнин добрел до своего отеля, и в холле столкнулся с отъезжающим в аэропорт Ознобихиным.
– Хорош, – оценил тот. – Вот это называется погулял так погулял.
– Да и ты тоже, – лицо Ознобихина было помято, будто подспущенный футбольный мяч. – Должно быть, в последнюю ночь половину таек переимел!
– Что тайки? – Коля поморщился. – Я тебе, Серега, большую тайну скажу: все потаскухи мира не стоят одной настоящей женщины.
Он завистливо всмотрелся в счастливо изможденное лицо.
– Жаль! Я ведь совсем было вчера решился у тебя Лариску увести. Да, видно, не судьба. За тебя зацепилась, – он скользнул взглядом по приятелю, как бы удивляясь причудам женщин.
Хохотнул, распространив вокруг свежее амбрэ, притянул озадаченного Коломнина за плечи:
– Ларка настоящая. В этом-то я разбираюсь. Попытайся удержать, если сумеешь. Она того стоит.
Оглянулся, обнаружил застывшего носильщика:
– А ты чего подслушиваешь, папуас? А ну живо кати тачку.
Глянул вслед засеменившему за каталкой тайцу:
– А еще говорят, по-русски не понимают. Тут главное не язык, а умение доходчиво объяснить.
Он тряхнул увесистым кулаком, еще раз кивнул и вальяжно направился к такси, водитель которого при приближении строгого господина поспешно снял фуражку и распахнул дверь.
Коломнин покрутил головой, как бы соображая, зачем он оказался в этом отеле. И – повернул назад.
Через полчаса в номер Ларисы постучали. Завернувшись в простынку, она приоткрыла дверь, глянула сквозь смеженные веки. В коридоре стоял ушедший под утро любовник.
– Что? Уже позавтракал? – заспанно пробормотала она.
– Знаешь, я тут подумал…Завтрак без тебя – это так долго, – Коломнин вытянул из-за спины бутылку шампанского и промасленный пакет.
Смешался под ее раскрывающимися от удивления глазами.
– Соскучился я, Ларис, – смущенно признался он.
– Ба, да здесь еще и море, – усмехнулась она, воспроизведя последнюю фразу известного анекдота. Увидела в зеркале темные круги под собственными глазами. – Ты вообще-то отдыхаешь?
– Так я затем и вернулся. – ободренный ее поощрительным взглядом, он втиснулся в комнату.
Коломнин то и дело спрашивал себя, был ли он когда– либо счастливей. И уверенно, сплевывая через левое плечо, отвечал себе: «Нет! Ничего подобного не знал он». В сорок два года ураганом обрушилось на него чувство, и влегкую разметало сложившиеся привычки и стереотипы. Каждое утро, просыпаясь, он со страхом поворачивал голову, облегченно убеждался, что на соседней подушке посапывает ЕГО любимая. И в предвкушении нового дня радостно преображался. Очевидные изменения произошли и в Ларисе. Ледок в ее глазах растаял, и смех, до того служивший привычным заслоном от неловких соболезнований или притворного сочувствия, теперь сделался беззаботным и даже бесшабашным.
Они нашли друг в друге не только любовников. Лариса, прежде замыкавшаяся, едва разговор касался ее личной жизни, теперь бесконечно рассказывала ему о дочери, о свекре, едва не свихнувшемся после смерти единственного сына, а отныне причудливым образом любящего его в своей невестке. Рассказала и о том, о чем все эти годы просто не позволяла себе вспоминать, – о муже. И, рассказывая, поражалась тому, что заговорила об этом не то чтобы спокойно, но светло: как говорят о жестоком пожаре в саду через несколько лет, – среди новой подрастающей листвы.