Битва за водку - стр. 33
Наше выступление, по словам фанатов, было самым суперфеерическим в этом составе.
Аппаратура на этом концерте была сущее дерьмо. Администрация МРЛ полностью погрязла в коррупции, вместо того чтобы арендовать моднейший Pevey, она взяла бесплатный звук от группы «Тяжёлый день», за такой подгон этому ансамблю было присуждено первое место. То есть деньги за аппаратуру были списаны, а потом перекочевали в карманы дельцов от МРЛ.
Особые напряги происходили со звуком, не только из-за малой мощности аппаратуры, но из-за вредительства со стороны группы «Тяжёлый день». Они дали указания технарям, чтобы всем другим ансамблям урезать мощность. В составе этих технарей был наш агент, он сочувствовал треш-угару. Пару заходов в гримёрку, несколько рюмок драгоценного коньяка, и вот уже наш человек пошёл к усилкам прибавлять громкость.
Всем ансамблям категорически запретили использовать пиротехнику, но не нам, вернее, я хотел плевать на подобные ограничения. В СССР в связи с тупейшей бюрократизацией существовала зона ответственности, то есть во всех средних и крупных ДК существовала должность пожарника. Формально пожарник был прикреплён к МЧС, а на самом деле работал «не бей лежачего в ДК». У пожарника была своя каптёрка и хозяйство. Работа заключалась в следующем: прийти к началу спектакля, навести ужас, а потом глушить портвенюгу в своей норе. Тему «пожарника» мы уже изучили по прошлым концертам и знали, как эта система работает. Мало того, удобное помещение «каптёрка» часто использовалась для е*ли девиц и раскуривания марихуаны.
Три рубля и бутылка портвейна. На глазах «злодей и Люцифер» перевоплощаетца из пожарника в швейцары, а нора – в отель «Каптёрка». Я ему дал пять рублей и батл зубровки, после чего наш пиротехник Бонфаер стал растягивать свои зловещие провода. Ацкие петарды и железные болванки дымовых взрывов выстроились, как на параде, по всему периметру сцены.
Вскоре началось наше шоу, мы круто вдарили, звук стал громче, взорвались петарды, и народ бросился к сцене. Вокалист Ремешевский Кинг Даймонд был в явном ударе и зажигал весь зал. Явно сказалась наша отлаженная программа, закреплённая на десятках мероприятий. По программе «Коррозия» должна была исполнить: «Зов теней», «Люцифер», «Власть зла», «Чёрный корабль», «Дьявол здесь», «Фантом» и «Аббадон», но музыка закончилась на «Дьяволе». После четвёртой песни прибежал админ и с помощью перекрещённых рук показал мне, что «всё, пи*дец – ЗАКОНЧИЛИ!». Я посмотрел в зал и даже через темень и клубы дыма увидел позеленевшие от злости рожи админов МРЛ. Я был весь в негодовании и подал сигнал Бонфаеру – ВЗРЫВАТЬ ВСЁ!
Мы вдарили «Дьявол здесь». Я рубил аккорды, а сам разрывался от возмущения. В сумбуре событий я не находил способа протеста. Под руку попался дурацкий стул. Во время взрывов я бросил гитару и стал фигарить стулом по сцене, как в анекдоте про Македонского.
В этот момент из люка суфлёрской будки высунулась башка иностранного журналиста. В клубах порохового дыма я не заметил объектив и треснул стулом по чайнику фоторепортёра. Бедолага с криками: «A-а! Help me im in hell!» – полетел в чёрный ад оркестрового подвала, где придавил спящего пожарника…
После выступления к нам в гримёрку прибежала куча фотографов, а также ряд непонятных личностей, среди которых оказался человек из Воронежа. Пожарнику добавили батл портвейна «777», и он тут же смылся в ад.