Битва за страну: после Путина - стр. 24
Про аппетит было сказано к месту. Президент только что отобедал. Впереди было едва ли не самое важное дело дня. В графике оно обозначалось как заседание рабочей группы при президенте.
Татьяна, знавшая историю, сравнивала эту группу с Избранной радой Ивана Грозного. Или Негласным комитетом Александра I. Совещание без официального статуса. Люди, которым доверяют.
Само собой, рабочую группу никто не учреждал. Она стала продолжением заседаний предвыборного штаба. Конечно же, не большого заседания, а его пост-финала: все разошлись, кто-то остался на особо важный вопрос. К тогдашним шести людям прибавились еще шестеро. Вот и вся рада.
Татьяна тоже была законным участником группы. И оставалась до сих пор. Для себя решила так:
«Войду в третий триместр – тогда перестану ходить на совещание». И подумала: «Столько различных отказов запланировано на этот самый триместр: не совещаться, не шариться в инете, не ругаться с мужем – лидером страны. Удастся ли?»
17.55.
– Только не говорите «привет, покойничек». Утром уже слышал, – сказал Столбов, входя в кабинет. Немногочисленное собрание чуток посмеялось. Максим Николаевич, которого Татьяна называла не иначе как Макс, даже подошел к Столбову, пригляделся, удовлетворенно заявил, что тот отбрасывает тень – значит, не нежить.
– Ну, раз все – работаем дальше. Кто там у нас первый. Иван? Давай, огорчай.
Совещались за овальным столом – не то, чтобы круглым, но принцип тот же. Поэтому, если не было особо важной темы, говорили по часовой стрелке.
Первым выступал Иван Афанасьев, президентский представитель в Федеральном собрании, а на таких вот собраниях еще и ответственный за статистику.
Татьяна подружилась с Иваном Тимофеевичем, или просто Ваней, едва ли не с первого дня сотрудничества со Столбовым. Дело не только в схожести функций: он – аналитик, капитан по информации, она – пресс-секретарь.
Иван, как и многие столбовцы, до середины 90-х носил погоны – разведчик, подрывник, с советскими, российскими и афганскими наградами – «Уже не помню, я больше разминировал или грохнул». Не особо болтлив, но едва разговор отходил от дел, выдавал фейерверк шуток и баек, из которых одна-другая знакомы каждому, кто тусовался с грушниками. Зато находился и эксклюзив – было и такое, именно со мной. Высокий, загорелый даже зимой, громкий, Иван умел за секунду стать тихим, серьезным и даже пугающе строгим. За круглые очки и старомодный костюм депутаты прозвали его «профессором».
– Начнем с Госдумы, – приступил Иван. – Там ничего интересного, потому что все хорошо. Все прошло в первом чтении: и новый закон об игровых зонах, и сниженный бензиновый акциз, и тюремная реформа. Я в следующий раз им предложу, как в анекдоте про Сталина, кремлевскую стену зеленым покрасить. Не будет возражений.
– Со стеной понятно. А насчет казино не возмущались? – уточнил Столбов.
– Не, – махнул рукой Иван, – чуток поворчали единороссы, да коммунисты, как всегда. Коммунистам я сказал, что новая система казино – метод перераспределения национального богатства в пользу общества. А «медведки» побухтели, но тихо. У меня есть файл со списком депутатов, что по выходным в минское казино летают. Единороссы там на первой позиции. Кстати, Саня, спасибо за информационную поддержку.